отношения. На определенном этапе европейцы могут принять решение о проведении военной операции. Независимо от того, будут в ней участвовать американцы или нет»[299]. По мнению Юбера Ведрина, министра иностранных дел Франции, вооруженные силы ЕС должны сами осуществлять «основные функции планирования операций» а генерал Густав Хагглунд, председатель постоянного Военного комитета ЕС от Финляндии, считает, что европейские силы быстрого реагирования должны быть «независимыми», а не «придатком НАТО»[300].
Французы и те, кто разделяет их точку зрения, так настойчиво добиваются военной самостоятельности Европы именно потому, что видят в ней жизненно важный атрибут новой европейской сверхдержавы, способной соперничать с Соединенными Штатами. Каким образом г-н Блэр собирается в этих условиях выполнять обещания, данные президенту Бушу, я совершенно не представляю. Если ему не удастся сделать этого, всего лишь одна неумная и легкомысленная инициатива может принести трансатлантическим взаимоотношениям больше вреда, чем что-либо другое после Суэцкого кризиса 1956 года.
Что же до президента Буша, то, я думаю, он поступил совершенно правильно на той первой встрече, приняв высказывания г-на Блэра за чистую монету. Он очень точно подобрал слова, когда высказался «поддержку точки зрения [г-на Блэра]» на основании полученных от него конкретных заверений. На месте премьер-министра я бы обратила не меньшее внимание и на другое высказывание г-на Буша на той же самой вашингтонской пресс-конференции — в отношении Китая, в намерениях которого у американцев были все основания сомневаться: «Я полагаю, доверять надо до тех пор, пока не будет доказано обратное». Ключевые слова здесь — «до тех пор пока».
Кто прав, выяснится очень скоро. Если европейцы действительно хотят расширить свое участие в НАТО, они могут продемонстрировать это очень просто: все, что нужно, — увеличить военные расходы. Они могут также быстро осуществить переход на профессиональную армию, как это сделала Великобритания. Они могут приобрести передовые военные технологии. В конце концов, если этого не сделать в ближайшее время, разрыв между военными потенциалами европейцев и США станет таким, что они просто не смогут сражаться вместе.
К сожалению, на мой взгляд, европейские оборонные планы на деле нацелены не на поддержку наших американских друзей на поле боя, а на оспаривание их глобального главенства. Великобритания никогда не должна принимать в этом участия.
Итак, совершенно очевидны следующие моменты:
Основной мотив создания независимых европейских вооруженных сил имеет политическое, а не оборонное происхождение.
Этот мотив, первопричиной которого являются устремления французов, толкает к соперничеству, а не сотрудничеству с НАТО во главе с Америкой.
Возможности Великобритании трансформировать инициативу в нечто иное в настоящее время незначительны, хотя мы должны все же попробовать добиться этого.
Любая европейская армия (как бы она ни называлась) всегда будет иметь ограниченные возможности и существенно зависеть от США.
Европейский военный проект вполне способен подорвать сплоченность альянса, о чем предупреждают ключевые фигуры администрации США.
Если не будет уверенности в том, что мы сможем предотвратить это, Великобритания должна отказаться от участия в порочных европейских военных проектах.
РОДИТСЯ ЛИ НОВОЕ ГОСУДАРСТВО?
Введение единой валюты, способной соперничать с долларом, небольшие, но быстрые шаги в направлении создания собственных вооруженных сил, заменяющих НАТО, стремление сформировать общее судебное пространство, бесцеремонно вторгающееся в сферу действия национальных правовых систем, и нынешний проект разработки европейской конституции, в центре которого находится выборное правительство, есть не что иное, как атрибуты одного из самых грандиозных проектов нашего времени. Его авторы прекрасно знают об этом. Претензия на аналогию с созданием Соединенных Штатов Америки совершенно очевидна. Не случайно в разговорах евро-энтузиастов нет-нет да проскочит выражение «Соединенные Штаты Европы»[301].
Претензия эта глубоко порочна и одновременно символична. Порочна потому, что Соединенные Штаты опирались с самого начала на общий язык, культуру и ценности, Европа же не может похвастаться ни тем, ни другим, ни третьим. Порочна она и потому, что Соединенные Штаты складывались в ХVIII веке и превращались в подлинно федеральную структуру в ХX — под воздействием
По этим же причинам она символична не только для европейских, но и для неевропейских стран. Скорее всего, движения в направлении создания Соединенных Штатов Европы, европейского сверх- государства уже не остановить. Конечно, случиться может всякое. Америка, например, может сорвать европейские планы по созданию альтернативы НАТО. Европейская валюта может рухнуть под давлением внешних потрясений и внутренних разногласий. Маловероятно, но может случиться и так, что Франция или Германия — главная движущая сила процесса — откажутся под давлением электората от попыток заменить демократические национальные институты на бюрократические европейские. Абсолютной определенности не существует нигде, даже на территории евро. Но я сильно сомневаюсь в том, что это произойдет на практике. Уж больно велика инерция движения.
Неевропейским странам, и прежде всего Америке, остается лишь по возможности смягчить тот вред, который несет с собой новая Европа, а затем, когда безумие пройдет, — а так и будет из-за отсутствия общего интереса, — помочь собрать осколки. У Великобритании, однако, есть другой выбор, о чем я и буду говорить дальше.
Глава 10
Великобритания и Европа: время пересмотреть отношения
ЕВРОПЕЙСКИЙ ОПЫТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
Часто повторяют как заклинание, что Великобритания опоздала на европейский «поезд», а потому потеряла возможность как-то влиять на выбор конечного пункта назначения [302]. При этом, естественно, подразумевается, что Великобритания должна в дальнейшем участвовать во всех новых европейских инициативах и оказывать на них максимальное «влияние». Однако чем больше мы узнаем о европейском проекте и чем больше задумываемся над его историей, тем менее убедительной кажется даже первая часть этого тезиса.
История современного движения за европейскую интеграцию, хотя, как я уже отмечала, у него и был целый ряд предшественников, реально ведет отсчет от
Черчилль неоднократно с воодушевлением расписывал перспективы европейского объединения. Намного сложнее сказать, как он представлял себе место Великобритании в этом процессе. В Гааге в мае
