Люси уже даже не пытается похудеть. И как только Лола явилась на работу, Рамона уволила ее. Скатертью дорога!
Люси щелкала пультом телевизора, пока не наткнулась на марафон «Шоу Энди Гриффита». Принесли пиццу. Она шепотом, чтобы не услышала Мери-Фрэн, поблагодарила посыльного, убрала мороженое в холодильник и вернулась на диван, пристроив коробку на колени. Люси рассмотрела красно-зелено-белую карту Италии и маленькую милую картинку, изображающую парня, держащего дымящуюся пиццу. Она открыла коробку и насладилась зрелищем двенадцатидюймового хрустящего душистого наслаждения с острой колбасой и домашним томатным соусом, прикрытого бархатным покрывалом из расплавленной моцареллы. Как давно она этого не видела!
Люси умудрилась съесть всю пиццу, пока смотрела, как шериф Энди Тейлор помогает зарождающемуся роману между Губером и Флорой, новой официанткой в кафе. За время эпизода, когда Опи подружился с бродягой, Люси прикончила пинту мороженого. А когда Опи разыскивал потерянную бейсбольную биту в доме с привидениями, Люси лежала на боку и стонала.
– Люси? Ты здесь? – Голос Мери-Фрэн звучал глухо, словно она опять плакала.
Люси удалось встать с дивана и побороть приступ тошноты. Она кинулась к двери в спальню и по дороге бросила взгляд на пустую коробку из-под пиццы. Ей надо найти способ избавиться от нее.
– Я здесь, Фрэнни. Хочешь чашечку чаю?
– Нет. Ничего не надо. Я просто хотела убедиться, что ты здесь. Пожалуйста, никуда не уходи.
– Не уйду.
– По-моему, пахнет пиццей?
Похоже, придется опять лгать, и Люси спросила себя, стоит ли пицца постоянной необходимости врать своим близким и мелким коммерсантам.
– Я вскрыла банку с диетической пастой. Хочешь? – Она сама поморщилась, слушая свои слова.
– Нет, спасибо. Я собираюсь еще поспать.
Люси повернулась, чтобы закрыть дверь, но тихий голос Мери-Фрэн остановил ее:
– Подожди, Люси.
– Да, конечно. – Люси прислонилась к косяку и прижала ладони к животу.
– Спасибо тебе за все.
– Да какие проблемы!
– Могу я задержать тебя еще минутку? Я… я хочу попросить у тебя прощения.
Люси выпрямилась.
– За что?
Она хотела включить свет, но Мери-Фрэн ее остановила.
– Мне будет легче говорить об этом в темноте, – прошептала она.
– Как хочешь. – Люси ждала. При свете, просачивающемся из кухни, она увидела, как Фрэн села на постели, скрестив ноги.
– Во-первых, я хочу извиниться за то, что в последнее время была тебе не очень хорошей сестрой, да и раньше тоже. Я так сосредоточилась на собственных проблемах, что не была рядом с тобой, когда ты во мне нуждалась. – Мери-Фрэн разглядывала свои руки, голос ее был полон печали. – Я знаю, что у вас с Тео не все гладко. А я совсем тебе не помогаю. Вот явилась сюда и плачу. Прости меня.
Люси лишилась дара речи. Никогда в жизни Мери-Фрэн не была с ней так откровенна. Она прочистила горло.
– Все в порядке.
– Нет, погоди, дальше будет еще хуже. – Мери-Фрэн высморкалась в бумажный платочек и опустила голову. – Мне нужно признаться тебе в чем-то ужасном. В последнее время это очень мучило меня.
– Ладно. – Пугающее заявление.
– Я всегда завидовала тебе, Люси. Что-то нехорошее и злое во мне всегда радовалось, что ты толстая, потому что худоба – это единственное, что было у меня и не было у тебя. Мне стыдно признаваться тебе в этом.
– Ox!
Колени Люси подогнулись, и ей пришлось сесть на край кровати.
Фрэн посмотрела на нее, и Люси увидела, что глаза сестры снова наполняются слезами.
– Почему-то мне казалось, что твои успехи в снижении веса чем-то мне угрожают. Не знаю, что со мной такое. Уверена, что ты меня теперь ненавидишь.
Люси вздохнула. Кажется, они сегодня затеяли генеральную уборку в доме. Так что ей тоже стоит поучаствовать в ней.
– Я тоже всегда тебе завидовала. – Мери-Фрэн нахмурилась:
– Потому что я худая?
– Ну да. Худая, красивая и пользуешься успехом. Все всегда сравнивали меня с тобой. «Эти девочки Каннингем – хорошенькая и толстая».
Мери-Фрэн рассмеялась:
