— Или что-то, о чем мы не в состоянии подумать, — продолжила его мысль Сэмсон.
— Если все это было разрывом непрерывности, чем оно должно закончиться? — вдруг спросил Сивио.
— И, разумеется, с чего началось? — тут же развил идею Сингх. — Зависит от позиций, с которых мы будем смотреть.
— Возможно, этим разрывом была миссия, отправленная к Морским Звездам, — предложила идею Инари. — Ведь она имела определенный эффект.
— Слишком запоздавший, — отметил Сивио. — Нападения продолжались и после вашего возвращения.
— Может быть, в конце помогло последнее вмешательство Тор, — произнес Дженовезе.
Сингх устало повел плечами и глубоко вздохнул.
— Возможно, верны обе теории. Возможно, мы так и не узнаем ответа. А объяснение должно быть. Не верю я, что целостное явление может появиться ниоткуда и просто так.
— Возможно, что «ниоткуда» относится к пространству нашей Вселенной, — заметила Инари.
— Был это разрыв непрерывности, или они убрались в свою Вселенную, — раздраженно проговорил Эландер, — в конце концов можно вздохнуть свободно. Мы ощутили это, будучи по другую сторону.
— По воле случая, — заметил Дженовезе. — Не назовешь убедительной победой.
— Но мы победили, — ответил Питер. — Вот что сейчас главное.
Сингх вновь устало пожал плечами. Теперь Эландер начинал немного сочувствовать Робу. Пилот в отставке попал в трудное положение — он пытался объяснить то, чего не понимал и не мог понять. И как объяснить суть того, что вообще непостижимо?
Минутная пауза оставила собрание в молчании. Эландер вспомнил слова, сказанные Юэем, когда Питер задал ему вопрос, правда ли все, сказанное Юэем.
«Я/мы не верим в правду, — ответил тогда Юэй. — Поскольку мы не можем видеть правды, которая не может быть высказана».
Это сильно напоминало теперешние ощущения самого Питера. Из всех необычных версий, высказанных о сути Двуличия, ни одна не казалась ему вполне обоснованной. Он сомневался в том, что они вообще что-то знают, и пытался определить, какая из теорий самая невероятная. По мере того, как ужас космических маршрутов пусть медленно, но уходил в прошлое — вопрос становился все менее существенным.
«Не существует правды/неправды, — говорил тогда Юэй. — Существуют лишь степени соответствия».
Воспоминание о потерянном «внеземном» друге ввергло Питера в еще более глубокую меланхолию.
— Так что теперь? — спросил Сингх. — Поскольку мы теперь по другую сторону, хочется понять, что же делать дальше.
— О да, это тема, — заметил Дженовезе.
— Лично я вижу нас и Юлов, идущих во времени и пространстве раздельно, каждый своим путем, — сказал Сивио. — Теперь у них есть свой дом, о котором нужно заботиться; у нас он тоже есть.
— В случае, если мы решим остаться здесь, — вполголоса заметила Сэмсон.
Сивио кивнул.
— Ни у кого из нас нет избыточных ресурсов. Мы имеем только необходимое — то, что дает некоторую свободу действий. Сол предполагает сделать энграммы более устойчивыми.
С этими словами он взглянул на Инари, которую все еще раздражали эксперименты Сол.
— Если ее работа увенчается успехом, у нас возникнет дополнительный шанс. Став стабильными или по крайней мере точно зная пределы собственных возможностей, мы сможем говорить об условиях и предпочтениях.
— Что толку задумываться о событиях, только еще предстоящих, — возразила Инари. — Мы знаем только то, что ничего не знаем.
— Не говоря уже о том, что может последовать дальше, — добавил Сингх. Он обвел взглядом всех, находившихся в виртуальном зале, заглядывая в глаза каждому. Мысль была совсем не та, с которой хотелось бы примириться. — Позади Прядильщиков остался свой след. И неизвестно, что еще придет за Морскими Звездами из пространства, недоступного для Ока.
— То есть необходимо принять меры и задраить люки, готовясь к худшему, — резюмировала Сэмсон. — Как это еще?… Стойко переносить трудности и лишения и не жалеть даже своей жизни?
— А что остается? — спросил ее Сивио.
Эландер ушел из обсуждения, он слишком устал от разговоров и от постоянной борьбы с дезориентирующим интерфейсом КоннЦентра. Что бы они там ни спланировали — он не сомневался, Вселенная удивит всех еще не раз. Что же, он предоставит им это счастье — решать… вместе с грузом ответственности и комплексами вины.
Питер решил пройтись по коридорам жилища Лючии. Мотивы, двигавшие всеми этими чужими существами, с огнем и мечом прошедшими сквозь Освоенный Космос, оставались совершенно непонятными. Только одна мысль еще вселяла надежду: Лючия первой наткнулась на них близ Пи-1 Большой Медведицы, и эта случайная встреча имела большее значение, чем все, что за ней последовало. Если Прядильщики и выбрали Питера, то основываясь на ее личных впечатлениях, а вовсе не потому, что его энграмма испытывала влияние нестабильности. Лючия не могла знать этого факта, и Питера его открытие успокаивало.
Едва он завершил первый круг по коридорам, как услышал позади легкие шаги — что казалось странным, поскольку Питер считал себя единственным пассажиром, физически находившимся на борту.
Обернувшись, он увидел Фрэнка Эксфорда, приближающегося к нему из дальнего конца коридора.
— Как ты…
— Расслабься, Питер, это только иллюзия, — успокоил его экс-генерал, примирительно поднимая руки и останавливаясь.
Питеру не хотелось расслабляться.
— Ты влез в мое сознание?
— Думаешь, я рискнул бы — после того, что ты сделал с 1313-м и 1041-м? — Эландер засмеялся. — Сам-то я — 1699-й.
Эландера не занимали его упражнения в остроумии.
— Что тебе нужно, Фрэнк? Пришел попрощаться?
— Скорее, сказать «до свидания»! — Эксфорд снова улыбнулся. — Хочу, чтобы ты напоследок узнал: я ухожу лишь потому, что у вас нет ничего мне полезного. И знайте: я вернусь, как только ситуация изменится.
— Не думай, что мы окажемся к этому не готовы.
— Я совершенно уверен, что вы сами хотели бы так думать, — ответил Эксфорд. — Но все не так просто, и в глубине души вы это понимаете. Питер, посмотри же в глаза правде: вам нечем дать отпор такому противнику, как я.
Изображение Эксфорда казалось столь реалистичным, что Питер боролся с желанием ударить его.
— Играть на понижение? В данном случае это ошибка, Фрэнк.
Эксфорд довольно хохотнул.
— Не надо шутить над собой, Питер. Обычно ты соображаешь хорошо, но сейчас — просто не идешь, а ломишься. Кстати, таким тебя сделал Практик. Иначе ты поступил бы, как я.
— То есть спасся бегством?
— Ушел, расширяя свой ареал, — мягко поправил его Эксфорд. — Раскрыл бы свои возможности.
Эландер покачал головой.
— Ты напоминаешь заезженную пластинку, Фрэнк. Речи твои идут по накатанной колее — в свое время так же шли мои.
