года стало известно, что Россия «взломала» и дипломатический код немецкого МИД. Связь МИД с посольствами — теперь открытая книга для российских спецслужб. В Новосибирске губернатор Виталий Муха на дипломатическом приеме в немецком консульстве открыто заявил: «Вы, наверное, думаете, что я не знаю, что сообщает обо мне Ваша фрау Генеральный консул в Бонн?» Местное телевидение сняло это и другие высказывания новосибирского губернатора и транслировало их. Последним российским политиком, который открыто цитировал чужую дипломатическую почту, был в 1964 году тогдашний партийный лидер Никита Сергеевич Хрущев. Он хвастался тем, что регулярно читает переписку между американским президентом и американским послом в Москве. Но о таких уловках знают и в Пуллахе. Гораздо больше тревожат немецких внешних агентов международные преступники.
Многие области криминала получили непредсказуемый ранее импульс после распада СССР и падения режимов в союзных ему странах. Помимо классических заданий немецких разведчиков наблюдение за этой сценой стало будущим и, к сожалению, долговременным оправданием существования БНД. Конечно, при этом могут произойти пересечения со сферами ответственности Федерального ведомства по охране конституции БФФ, Федерального ведомства уголовной полиции БКА и Службы военной контрразведки МАД. Но чем больше сведений из этой области получат политики, принимающие решения, тем лучше. И о промышленном шпионаже, который год за годом уничтожает в Германии тысячи рабочих мест, пришла пора сказать открыто. То, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, — это азбучная истина; поэтому и в дальнейшем будут неудачи БНД и ее «разоблачения», пока, а это неопределенное время, вообще будут существовать «Службы».
Ганс-Георг Вик, президент БНД с 1985 по 1990 годы, писал 6 апреля 1998 года в ежедневной газете «Ди Вельт»: «Сообщения о неудачах разведок не прекращаются. Разведки дружественных стран обвиняют друг друга в шпионаже на союзнической территории… Можно спросить себя: Вышли ли спецслужбы из под контроля? Сомнения в их эффективности все чаще открыто высказываются почти во всех странах мира. В США хорошим упражнением для президента и для Конгресса стало создание время от времени комиссии по расследованию заданий разведок, их эффективности и проверке достаточности парламентского и политического контроля за их деятельностью. Так же подвергаются проверке и законодательные и административные рамочные условия использования разведывательных средств и методов. В Германии… нет деловой дискуссии о том, как сделать более эффективной работу спецслужб и более продуктивным, чем сейчас, сотрудничество между заказчиком и исполнителем… Что в такой ситуации нужно делать в Германии? И Германии нужна для подготовки обсуждения по существу дела независимая комиссия. Ее задача: осмысление потребности и удовлетворения потребности, а также используемых для этого удовлетворения финансовых и технических средств; предложения по модернизации спецслужб перед лицом изменяющихся международных структур. При этом нужно учесть следующее: службы должны быть рядом с местопребыванием правительства. И еще важнее: спецслужбы должны быть деполитизированы, а вместо этого — профессионализированы. В Германии это лучше удалось с Федеральным ведомством по охране конституции, чем с БНД.»
Еще есть основания надеяться, что и в Германии дискуссия о будущем внешней разведки БНД будет деполитизирована, и проглатывающая все больше денег налогоплательщиков служба будет реформирована в таком плане, что она будет представлять собой надежную и избавленную от скандалов базу для покрытия независимой информационной потребности каждого Федерального правительства.
Глава 4
Статьи приглашенных авторов
Гериберт Хелленбройх
Экономический шпионаж — задача БНД?
Уже давно, в первые годы существования Федеративной Республики Германия Федеральное правительство решило создать ведомство, которое, среди прочего, должно было защищать государство от разведывательных действий других государств. В 1950 году под легким нажимом союзников в Кельне появилось Федеральное ведомство по охране конституции. В первую очередь, оно должно было разведывательными методами следить за левоэкстремистскими движениями (коммунистами), но также и за активностью экстремистских сил на правом фланге, и сообщать об этом Федеральному правительству. Созданный тогда же отдел контрразведки посвящал свою деятельность противостоянию еще только намечавшимся разведывательным усилиям спецслужб противника.
Сначала контрразведка концентрировалась на защите от вражеской военной разведки, в том числе, и в интересах союзников, охранявших безопасность своих дислоцированных в Германии войск. Дискуссии о перевооружении Германии, ее намерения присоединиться к западным военным союзам («Европейское оборонное сообщество») породили в странах Варшавского договора, особенно в Советском Союзе немалые опасения и усилили их активность в сфере военной разведки. Но вскоре центр усилий переместился на защиту от политического шпионажа. С возрастанием роли ФРГ как важнейшего партнера США по НАТО усилилось давление противника, направленное на получение секретных политических сведений. До сих пор политическая разведка стоит на первом месте среди всех направленных против Германии шпионских действий, до конца 70-х годов сопровождаемая военной разведкой. Только на третьем месте находился экономический и научно-технологический шпионаж других стран против Федеративной Республики Германия.
Положение потрясающе быстро изменилось в 1979 году. Переход в ФРГ офицера внешней разведки (HVA) Министерства госбезопасности ГДР старшего лейтенанта Вернера Штиллера раскрыл полный масштаб годами ведущегося против ФРГ экономического и научно-технического шпионажа. Немецкие органы контрразведки и дружественные иностранные спецслужбы недооценили плановый подход, структуры и объем промышленного шпионажа противника. Только после побега Штиллера стало известно, что ГДР в 1970 году создала особый «Сектор науки и техники» (SWT), состоящий из четырех отделов, для шпионажа за экономикой и наукой ФРГ. Это доказывало не только приоритетное значение экономического шпионажа для ГДР, но одновременно и указывало, что некие успехи в этой области уже были достигнуты, которые оправдывали такое превышающее предусмотренные рамки организационное усиление. В то же время стало известно, что еще десять лет назад советский КГБ ввиду высокой оценки научно-технического сектора повысил ранг отвечающего за научно-техническую разведку отдела до статуса Управления.
В ряду приоритетов «политика — экономика/наука — военное дело» пока ничего не изменилось. Федеральное ведомство по охране конституции с 1984 года сообщает именно в такой последовательности о действиях разведок противника.
Федеративная Республика Германия уже много десятилетий принадлежит к числу ведущих промышленных и торговых наций мира. В большой степени это является результатом научных исследований и конструкторских разработок, а также основывающихся на этом технологических процессов, вместе с результатами успешной работы немецких инженеров и специалистов. Если даже в самое последнее время клейму «Сделано в Германии» грозит некоторая опасность потускнеть, Федеративная Республика, в любом случае, подтверждает свою ведущую позицию после Соединенных Штатов и Японии. ФРГ постоянно выделяет около 3 % ее совокупного общественного продукта на научно-исследовательскую деятельность и находится по этому показателю на одном уровне с Японией и Америкой.
Рынки можно завоевать и удержать, только имея преимущество в производительности и цене. Это собственное преимущество исчезает, когда конкуренту удается либо самому выпустить на рынок лучшие продукты либо «перенять» у конкурента результаты его исследовательских разработок. Это может произойти вполне легально путем приобретения патентов и лицензий, но может быть осуществлено и
