новая ссадина на лице.
Сколько Тамара помнила брата, он постоянно ходил в боевых отметинах, потому что вечно отстаивал какую-то свою высшую справедливость, которая окружающим была не по нраву. Опять же, занятие не для взрослого мужика. Взрослые мужики на жизнь себе и близким зарабатывают, а не по переходам глотку дерут.
– Что у тебя опять стряслось? – спросила Тамара голосом покойной матери, прорезавшимся у нее в минуты неудовольствия.
– Ты, между прочим, футболку наизнанку напялила, блюстительница нравов, – парировал Сергей.
Гитару он поставил в угол, а сам уселся напротив родственников, как будто давно их не видел и хотел рассмотреть получше. Правая половина его рта была приподнята, что являлось экономичным эквивалентом улыбки. А вот когда Сергей улыбался левым уголком губ, от него было лучше держаться подальше.
Виталий отложил томик Булгакова, как бы невзначай застегнул джинсы и, прокашлявшись, поинтересовался:
– Слушай, ты хлеба принес, шурин? Жрать охота – просто спасу нет.
– Звал бы меня деверем для разнообразия, – предложил Сергей, продолжая скупо улыбаться каким-то своим тайным мыслям.
– Деверь – это брат мужа, – возразил Виталий, поднаторевший в разгадывании кроссвордов. – А ты являешься братом моей жены.
– Жаль. Деверь звучит лучше.
– Слушай, хватит морочить мне голову! Хлеб купил?
– Нет, – признался Сергей безмятежно. – Зато я принес кое-что другое. Надеюсь, нас всех ожидает приятный сюрприз.
– Да? – Виталий и Тамара одновременно подались вперед. В этот момент они напоминали детишек, нетерпеливо ожидающих чуда.
– Угу. Вот.
Из руки Сергея вырвалась увесистая барсетка и плюхнулась на диван между супругами.
– Что в ней? – воскликнули они почти одновременно.
– Сам пока не знаю. Сумка принадлежала одному джигиту, у которого только золота на руках было штуки на полторы баксов.
– Ты ее… – У Тамары сделалось так сухо во рту, что она не сумела довести начатую фразу до конца.
Губы Сергея затвердели.
– Хочешь сказать, что я украл эту поганую сумку? Ты ошибаешься, сестренка. Воровство – это когда вещи похищают у живых.
– А этот джигит, о котором ты говоришь, он… – Новый Тамарин вопрос тоже оборвался на полуслове.
– Ну, – подбодрил ее Сергей, – что же ты умолкла, сестренка? Продолжай.
– Он… Он мертв?
– Еще как.
– Так, значит, ты… ты…
– Только заик нам в роду не хватало, – заметил Сергей, на лице которого снова возникла полуулыбка, но уже недобрая, та, которая затрагивала левую половину его лица. – Если ты думаешь, что я грабитель или убийца, то ты глубоко заблуждаешься. Поступок, который я совершил, называется скорее мародерством. – Дав сестре и ее мужу возможность хорошенько усвоить услышанное, Сергей сузил глаза. – Но, прошу учесть, первым согрешил не я, а, как это повелось с сотворения мира, женщина. Я лишь пытаюсь исправить твои ошибки, сестренка.
Тут Виталий счел нужным горько усмехнуться, а Тамара спрятала глаза под опустившимися ресницами.
– Не жеманничай, сестренка, – посоветовал Сергей. – Лучше открой барсетку и погляди, что там внутри.
– Откуда взялся этот джигит? – деловито осведомился Виталий, отбирая находку у замешкавшейся жены. – И кто его убил?
– Сукины скины в переходе буянили. – Сергей нахмурился. – Там многим досталось, а этому, – он кивнул на сумку покойника, – больше всех. Кстати, я не уверен, что он был с Кавказа. Слишком смуглый для грузина или осетина. Прицепи такому бороду, и получится вылитый бен Ладен ибн Мухаммед. Я в Чечне на таких пару раз нарывался. Звери.
– Не стоит хаять всю нацию огульно, – наставительно произнес Виталий, возясь с замками сумочки. – У каждого народа есть свои хорошие и свои плохие… Фьють! – изумленно присвистнул он, вынимая внушительную пачку долларов. – Да тут тысяч пять, как минимум!
Блеск в Тамариных глазах угас.
– А нам нужно раз в шесть больше. Слушай, Сережа, там в переходе больше трупов не осталось?
– Разве что нам самим там лечь рядом, – неуклюже пошутил брат, который не был силен по части юмора. – Только, чур, как главный затейник, пример подавать будешь лично.
Бросив на него испепеляющий взгляд, Тамара отправилась переодевать футболку.
2
Когда она, машинально поправляя влажные волосы, вышла из ванной, выпотрошенная барсетка валялась на диване, а брат и муж сидели за столом, изучая ее содержимое.
– Семь с половиной тысяч долларов и десять тысяч рублей, – радостно доложил Виталий, обернувшись на жену.
– И ровно пять дней до расчета с этими ублюдками, – напомнила Тамара.
– Этого должно хватить, – пробормотал Сергей, перебирая какие-то бумаги.
– Да ты что! – не поверила своим ушам Тамара. – Ты хоть знаешь, какой сейчас курс?
– Я имею в виду не деньги, а время, сестренка. – Сергей вскинул глаза, чтобы подмигнуть ей, и вновь занялся бумагами. – У времени, слава богу, курс неизменный во веки веков, аминь.
– Покойника звали Азлатом Салмановым, – вмешался Виталий. – Вот справки. Если им верить, то он был беженцем из Чечни.
– Если
– Абсурд! Чеченцы – дикари, а у нас регулярная армия, – привычно возразил Виталий, которому было не впервой затевать подобные диспуты.
– Армия, которая раз в месяц рапортует об уничтожении кучки обкуренных боевиков, а остальное время груши на генеральских дачах околачивает, только для парадов годится. – Сергей растянул губы в той самой кривой полуулыбке, с которой готов был ввязаться как в спор, так и в драку.
– Мальчики! – взмолилась Тамара. – Сколько можно, ну! Как депутаты какие-то, честное слово! Еще за грудки друг дружку хватать начните! Лучше скажите, что делать будем?
– Для начала – ужинать, – распорядился Сергей, отсчитывая сестре тысячу сторублевыми купюрами. – Потом поговорим. Кажется, у меня возникла неплохая идея.
Виталий насупился:
– А по-моему, нужно просто изловить этого мутного Евгения, морду ему хорошенько начистить и отобрать расписку. – Покосившись на жену, он добавил: – Потом еще хорошенько вломить гаду, чтобы неповадно было.
– Отличный план, родственник, – кивнул Сергей.
– Вот я и говорю! Адрес мы знаем, номер машины тоже…
– Надо бы еще уточнить номер отделения милиции, где раскручивали Томку, – озабоченно добавил Сергей.
– При чем здесь милиция?
– А при том, что нас с тобой упекут туда за злостное хулиганство или, бери выше, за вымогательство. Пока мы будем там париться, на Томку «наедут» по полной программе и отберут у нее все, вплоть до последних памперсов.
