назвавшимся сотрудником «Ми-6». Про то, как ее усыпили наркотиком и снабдили «жучками», она умолчала. Не хотелось предстать в глазах напарника неопытной дурой. Завершив рассказ, Агата обернулась и тихо сказала:
– Самое неприятное, что в Софии мне тоже порекомендовали не слишкому усердствовать.
Юрьев встал, натянул штаны и принялся прохаживаться по комнате, выискивая местонахождение микрофонов. После повествовании о загадочном господине Сидорове возникла твердая уверенность в том, что гостиничный номер прослушивается. Остановившись напротив Агаты, Юрьев критически посмотрел на ее ювелирные украшения. Больше на болгарке ничего не было, и она истолковала пристальный взгляд по- своему:
– Не хочешь продолжить допрос с пристрастием?
– Сгораю от желания, – пробормотал Юрьев. – Знаешь, Агата, я и сам не прочь потянуть кота за хвост.
– Кота? – кокетливо переспросила она. – Или кошку?
Пришлось поощрительно потрепать ее по щеке. Агата поспешила встать, предлагая руке Юрьева сместиться куда-нибудь еще. Он это сделал, но упругость теплого женского тела ощущалась лишь подсознательно, тогда как мозг был занят иным.
– По правде говоря, я приехал сюда отдыхать, а не работать, – сказал Юрьев, не переставая коситься по сторонам. – Конечно, я готов выполнить поручение, но проявлять излишнюю инициативу не намерен.
– Как скажешь, – пожала плечами Агата. – В данном случае мне приятнее угождать тебе, а не шефам.
– И ты умеешь это делать, – произнес Юрьев голосом, лишенным малейшего намека на признательность.
– Я еще много чего умею, Иван.
– Не сомневаюсь.
– Только не думай обо мне плохо, – спохватилась Агата. – Просто ты мне нравишься. Очень.
– Ты мне тоже, – сказал Юрьев, уставившись в проем балконной двери.
Безоблачное небо, оттененное пышной зеленью, было ярко-голубым, но не радовало взор. Опасность, притаившаяся где-то рядом, была слишком велика, чтобы восхищаться красотами природы и наготой женского тела. Птичий щебет, музыка и веселое разноголосие на улице лишь подчеркивали хрупкость идиллии. Юрьев взял со стула футболку и натянул ее через голову.
– Почему ты одеваешься? – встревожилась Агата.
– А ты почему до сих пор голая? – парировал Юрьев. – Приводи себя в порядок и ступай за купальником. Мы отправляемся на море.
– Но я не кончила!
В данной ситуации упрек прозвучал не только комично, но и несправедливо. Тем не менее Юрьев решил не заострять внимание на двусмысленности реплики.
– Тем лучше, – невозмутимо произнес он. – Будет о чем побеседовать во время прогулки.
– Почему бы не продолжить беседу здесь? – заупрямилась Агата.
– Потому что на свежем воздухе думается лучше. Ступай. – Юрьев указал на дверь. – Через пять минут встречаемся у центрального входа.
Не скрывая своего неудовольствия, Агата подчинилась. Но вышла из отеля она не через пять минут, а через пятнадцать. Такова была ее маленькая месть. Вот и рассчитывай после этого на женскую благодарность!
Глава восьмая
1
Когда Господь Бог решил разграничить мир, все народы присутствовали при этом, за исключением болгар, которые в тот день допоздна работали в поле, пожиная урожай. Оценив их усердие, Бог придержал для них райский кусочек земли в самом сердце Балканского полуострова, где они и обосновались. Конечно же, это только красивая легенда, но выглядит она вполне достоверно, когда неспешно прогуливаешься по золотой песчаной полосе, протянувшейся между зеленой линией гор и синей равниной моря. Неописуемая красота. Пробирает до глубины души.
– Мне здесь нравится, – мечтательно сказала Агата.
– Мне тоже нравилось, – произнес Юрьев. – До сегодняшнего дня.
Реплика осталась без внимания.
– Болгария – прекрасная страна, удивительная, правда? – тараторила Агата. – Албена ничем не уступает лучшим мировым курортам. Взгляни на этот отель, он напоминает ацтекскую пирамиду.
– Никогда не видел ацтекских пирамид.
Юрьев демонстративно зевнул.
– Я тоже, но это не имеет значения, – отмахнулась Агата. – Главное, что тут все как в сказке.
– В страшной сказке, – напомнил Юрьев.
Его глаза внимательно следили за тысячами загорелых и бледных тел, заполняющих побережье. Не прячутся ли среди них соглядатаи? Не тянется ли позади «хвост» слежки? Нет, все спокойно. Ничто не говорит о незримой схватке разведслужб, начавшейся в Албене. На каждом шагу торгуют напитками и мороженым, зазывают в кафе и массажные салоны, предлагают прокатиться на дельтапланах или прыгнуть без парашюта с вышки, обвязавшись эластичным тросом. Рискованный аттракцион в духе Тарзана. Однако не менее рискованным сделалось обычное купание в море.
Агата словно прочитала мысли спутника.
– Мы могли бы поплавать, – сказала она. – Я изнываю от жары… И не напрасно же я надела купальник?
– Не напрасно, – подтвердил Юрьев, окидывая Агату критическим взором.
Нежно-розовые бикини и лифчик смотрелись на ней вызывающе, однако полупрозрачное цветастое парео скрадывало пышные формы. То, что надо. Сопровождая столь соблазнительную девушку, сам остаешься полуневидимкой, не привлекая к себе внимания мужчин. Пока они пялятся на спутницу, можно беспрепятственно следить за окружающими.
Чем Юрьев и занимался, когда Агата ему не мешала.
– Так как насчет купания? – не унималась она.
– Потерпи, ладно? – поморщился он.
– Я уже достаточно терпела.
– А ты еще немного потерпи.
– Сколько?
– Сколько потребуется.
– Но я плавлюсь на солнце! – пожаловалась Агата.
– Не Снегурочка – не растаешь, – отчеканил Юрьев, после чего перешел на командирский тон. – Прекрати хныкать, не то отправлю тебя обратно.
– Но я устала, Иван! И я еще ни разу не окунулась в море.
Он скрипнул зубами, выведенный из себя этими бесконечными капризами. С некоторыми девушками невозможно общаться на равных. Они воспринимают это как приглашение сесть на шею. Покосившись на постепенно замедляющую шаг спутницу, Юрьев схватил ее за руку и потащил за собой, как на буксире.
– Ой, больно! – пискнула она.
– Шагай вперед, не то будет еще больнее.
– Тиран! – выкрикнула Агата.
На них начали оглядываться. Очутившись в центре внимания, Юрьев отпустил упирающуюся девушку, покрепче стиснул челюсти и стремительно зашагал вперед.
– Долго мы еще будем идти? – спросила запыхавшаяся Агата, которой пришлось догонять спутника бегом.
– Примерно четверть часа, – ответил Юрьев, глядя прямо перед собой, но постоянно фиксируя краешком глаза идущую рядом болгарку.
