Подмокшая земля облепила штык лопаты, затрудняя работу. Вонзая ее в кучу, Бондарь всем телом налегал на черенок, обрушивая вниз целые пласты. Комья барабанили по гробовой крышке все глуше и глуше, образуя мягкий настил. Но земля не была покойнику пухом, вот уж нет. Наверняка ему предстояло еще не раз перевернуться в своем гробу в ожидании возмездия за свои муки.
– Это был не Гванидзе? – спросила Тамара, проверяя, сколько кадров она успела отщелкать.
– Ты еще не догадалась, что нет? – отозвался Бондарь, не прерывая работы.
– Догадалась.
– Тогда к чему лишние вопросы?
– Мне страшно, – призналась Тамара. – А когда ты молчишь, то страшно вдвойне.
– Так беги к своим, – посоветовал Бондарь, кивнув в направлении ограды. – Все равно ты мне ничем помочь не можешь.
– Без меня ты отсюда не выберешься. Заблудишься.
– Ерунда. Не в таких переделках доводилось бывать.
– Завели мотор, – доложила Тамара, прислушавшись. – Еще немного, и мы останемся тут одни.
– С самого начала нашего знакомства только об этом и мечтаю, – заставил себя пошутить Бондарь, переходя на другой край полузасыпанной могилы.
– Не слишком располагающая к общению обстановка.
Тамара вздрогнула, услышав короткое бибиканье за оградой.
– Беги! – прикрикнул на нее Бондарь.
– Поздно…
Повторный призыв клаксона.
– Беги, кому говорят!
– Поздно, – тихо повторила Тамара. – Надо мне было сразу бежать, когда я только тебя увидела. А теперь поздно.
В груди Бондаря, там, где обычно билось сердце, образовался горячий шар, стремительно увеличивающийся в размерах. В первую секунду он не сумел вымолвить ни слова. А в следующую секунду все, что ему хотелось сказать, вылетело из головы. Где-то неподалеку взревел мотор, резко отличающийся по звучанию от работающего на холостых оборотах двигателя иномарки.
– Спрячься, – бросил Бондарь Тамаре. – Притаись и не высовывайся.
Не выпуская лопату из рук, он устремился к ограде, сигая через кресты и надгробья, как мастер спорта по бегу с препятствиями. По ночному бегу с препятствиями. С холодным оружием наперевес.
Кроны деревьев за оградой, позолоченные светом фар, ожили, замельтешили тенями. Звук мощного мотора стремительно приближался. Сквозь него прорезался визг шин сорвавшейся с места иномарки.
Вонзив лопату в землю, Бондарь подпрыгнул, схватился за мокрые камни ограды и подтянулся. Перед его глазами промелькнула махина военного грузовика, и в тот же миг раздался оглушительный грохот. Грузовик врезался в легковой автомобиль, пытавшийся прошмыгнуть мимо. Обе машины понеслись по дороге дальше, производя непрерывный металлический скрежет. Разрисованная иномарка исчезла, заслоненная кузовом грузовика. Затормозив, он сдал назад, волоча за собой искореженные листы железа.
В свете его фар стало видно, во что превратилась иномарка, доставившая Тамару и Бондаря на кладбище. Передние колеса лишились шин и разъехались в стороны. Капот сплющился, из обнажившегося двигателя валил дым, лобовое стекло провалилось внутрь. До ушей Бондаря доносились панические возгласы недавних спутников, безуспешно дергающих заклиненные дверцы.
Грузовик, отъехавший для разгона, вновь устремился вперед. На этот раз он не просто ударил просевшую машину, а подмял ее под себя, корежа и плюща, словно валяющуюся на дороге картонку. Когда грузовик, тяжело кренясь вправо, перевалил через то, что еще недавно было легковым автомобилем, внутри уже никто не кричал. Высунувшийся по плечи Бондарь опустился чуть ниже. Из-за ограды выглядывали только его глаза, неотрывно следящие за разыгравшейся перед кладбищем драмой. Номерные знаки на грузовике отсутствовали, но зато на темно-зеленом борту отчетливо виднелись белые латинские буквы: GENDARMERY. Полковник Тутахашвили не терял времени даром. Законопроект о создании грузинской жандармерии еще только рассматривался в парламенте, а жандармы уже несли службу, охраняя покой мирных граждан.
Проехав вперед метров пятьдесят, грузовик дал задний ход. Налетев на изуродованную машину, он опрокинул ее набок и, толкая перед собой, впечатал в каменную стену с такой силой, что Бондарь едва не упал на землю. Это был «ЗИЛ-131», едва не пробивший брешь в ограде. Если под его брезентовым тентом находились вооруженные жандармы, готовые прочесать кладбище, шансов спастись не было. Не лопатой же от пуль отмахиваться!
Решив про себя, что в случае высадки десанта придется вызвать огонь на себя, давая Тамаре малюсенький шанс скрыться с места событий, Бондарь перехватился поудобнее за скользкие камни, ожидая продолжения. Оно его слегка воодушевило. Выпустив в воздух порцию бензинового чада, «ЗИЛ» развернулся и покатил прочь, исчезнув за поворотом.
Куча лома, оставшаяся от иномарки, неохотно занялась языками пламени. Когда огонь побежал по длинному мокрому следу содержимого лопнувшего бензобака, стало светло как днем, но это длилось недолго. Бензин постепенно выгорал, вокруг сгущались сумерки. Явственно ощущая запах горелого мяса, доносящийся из смятой машины, Бондарь спрыгнул на землю и отправился на поиски Тамары. Ее приятелей можно было извлечь наружу разве что с помощью автогена, да и то лишь для проведения судмедэкспертизы. Результаты таковой предугадать было несложно. Вождение автотранспортного средства в нетрезвом виде со всеми вытекающими отсюда последствиями. В виде человеческой крови вытекающими. На грязный асфальт.
Ловить такси остановились не раньше, чем добрались поближе к центру города. По пути Бондарь сосредоточенно размышлял над ситуацией. Противник решил во что бы то ни стало сохранить тайну местонахождения Гванидзе. Ради этого стерли в порошок трех человек и сотрут еще столько же или даже больше, если потребуется. Бывшего полевого командира оберегали как зеницу ока. Только ли за прежние боевые заслуги? Или он продолжает оказывать полезные услуги ЦРУ и грузинской жандармерии, которые, очевидно, представляют собой лишь две разные головы одного дракона?
О том, что у чеченца имеются связи в полиции, Бондаря предупреждали еще на Лубянке, но по приезде в Тбилиси он убедился, что американцы тоже не намерены жертвовать важной для них пешкой по имени Давид Гванидзе. С этим все ясно, думал Бондарь, глядя под ноги, но каким образом враги прознали про экспедицию на кладбище? Следили за ним или за Тамарой? Маловероятно. Убийцы из грузовика не удосужились проверить, сколько жертв находилось в иномарке. Выходит, они были убеждены, что уничтожили всех участников вылазки. Следовательно, слежка велась непосредственно за парнями в масках, с которыми Бондарь так и не познакомился. Допустим, кто-то прослушивал их телефоны, когда они условливались о встрече. Или их приметную машину заметили уже возле кладбища, где была оставлена засада.
Допустим, под утро шпик задремал, прозевав момент прибытия иномарки. Обнаружив ее, он вскарабкался на ограду, увидел человеческие фигуры с лопатами и доложил об этом куда следует. К кладбищу подъехал «ЗИЛ», сидящие внутри дождались, пока пассажиры иномарки заняли свои места, и атаковали их. Почему жандармы не отреагировали на призывные сигналы клаксона? Да потому, что никто не вышел на эти сигналы, а иномарка тронулась с места. Тут-то водитель притаившегося грузовика и ударил по газам. Давно известно: рядовые исполнители действуют, а не рассуждают. Рассуждать и анализировать будет начальство, когда услышит подробный доклад о проведении операции. Это произойдет уже скоро.
Бондарь посмотрел на часы, потом перевел взгляд на стоящую рядом Тамару. На протяжении всего пути она не хныкала и не жаловалась. Молчала, видя, что спутник погружен в свои мысли.
– Устала? – мягко спросил Бондарь.
– Нет, – ответила Тамара, – просто слегка ошалела. От обилия впечатлений.
– Я же говорил, что со мной не соскучишься.
– Уже поняла.
– Хочу попросить тебя кое о чем, – пробормотал Бондарь, без особой нужды откашлявшись.
– Не волнуйся, я буду держать рот на замке, – сказала Тамара.
