в любое удобное для вас время. До свиданья.
— До свиданья, — машинально сказал я и положил трубку.
Некоторое время я переваривал информацию. Потом позвал Тосю.
— Ты в Студенческом парке оформлялась?
— Нет, — сказала она. — Я у себя, на территории санатория договорилась. Там новое здание построили. Красивое. Оранжевое такое.
— Ну да, — вздохнул я. — С синей крышей. Ладно, Тосенька, иди. Попробую выяснить, что это за спецроддомы такие.
Глава 3
Оранжевый цвет хорошо просматривался даже сквозь полудикие заросли Студенческого парка. Подойдя поближе, я обошел здание вокруг. Старый зал заметно помолодел. В посвежевших стенах появились большие окна. Плотные жалюзи надежно заслоняли от любопытных взглядов то, что происходило внутри. Вдоль тротуаров сплошным ковром цветов радовали глаз аккуратные газоны. Перед входом журчал фонтанчик, в струе которого весело прыгал мячик. Полюбовавшись на эту пасторальную картинку, я толкнул бронзовое стекло двери.
Приемная сияла строгостью фешенебельного медицинского учреждения и невероятной стерильностью. Оглядев изысканный интерьер, я с некоторой завистью вздохнул и, отыскав в глубине холла стол, мягко освещенный настольной лампой, направился туда. За столом девушка в изящном халатике бегала пальцами по клавишной доске, не отрывая глаз от монитора. Рядом, в кресле сидела пациентка и тревожно следила за ее манипуляциями. Я кашлянул. Девушка оторвала взгляд от монитора и вопросительно посмотрела на меня.
— Я звонил, — сказал я. — Меня направили сюда. Вы не в курсе?
— А-а, да, да, — приветливо улыбнулась девушка. — Я предупреждена. Извините, пожалуйста, вам придется совсем немного подождать. Присядьте в кресло, я сейчас вызову старшую медсестру.
Я оглянулся и только теперь обнаружил, что у стены в креслах сидели несколько женщин. Одно кресло было свободным. Я подошел и, поздоровавшись, сел. Женщины вразнобой что-то пробормотали, не обратив на меня особого внимания. Я побарабанил пальцами по подлокотнику, взглянул на часы. Скоро четыре. Интересно, как они работают. Наверно, посменно. Девушка за столом оторвалась от монитора и принялась что-то объяснять посетительнице. Та слушала и кивала головой. Потом она встала и, спрятав в сумочку протянутые листки, направилась к выходу. Сидящая рядом со мной женщина вскочила и пошла к столу. Регистраторша что-то сказала ей, кивнув в мою сторону, и взяла в руки телефон. Пока она разговаривала, я с удовольствием рассматривал ее милое, какое-то очень домашнее, я бы даже сказал, уютное, чуть курносое лицо. Девушка положила телефон и с улыбкой повернулась к посетительнице. Интересно, о чем они там говорят. Неужели вот так запросто о таком непростом решении? Похоже, что посетительница не испытывала ни малейшей неловкости. На вид ей было не меньше тридцати пяти.
— Здравствуйте! Это вы к нам в гости?
Я оглянулся и, увидев, что к креслу подошла медсестра, поспешно вскочил.
— Здравствуйте! Да, это я звонил. Я бы хотел…
Она мягко остановила меня.
— Пройдемте в кабинет. Там и поговорим.
Я прошел за ней в одну из нескольких дверей, выходящих в холл. Ничего особенного. Обычный кабинет. Добротная мебель, компьютер. На окне несколько горшков с цветами. Медсестра пригласила меня сесть в кресло, а сама прошла за свой стол. Я обратил внимание на ее восточную внешность. Казашка? Татарка? Нет, все-таки, наверно что-то смешанное. На мой взгляд ей было не больше двадцати пяти. Я вдруг поймал себя на мысли о том, что в халатике она выглядела весьма сексуально, и поспешно отвел глаза в сторону.
— Ну что ж, слушаю вас… Мужчина редкий гость в наших стенах. Что вас сюда привело?
— Меня зовут Олег Евгеньевич, — представился я. — Заведую частной гинекологической клиникой. На бизнес не жалуюсь. Но в последнее время поток посетительниц увеличился настолько, что меня это стало удивлять. Оно бы и ладно, от работы отказываться, как говорится, грех. Но ведь такое количество суррогатных мам? Да еще почему-то практически в одно время… И что это за беременность с таким сроком? Честно говоря, сначала я думал, что мои клиентки просто чего-то не поняли. Но они ссылаются на вас. Лично я не представляю, что наука так далеко шагнула вперед. Хотя я стараюсь быть, так сказать, в курсе. Журналы специальные по долгу службы почитываю, в мединституте частенько бываю. Но вот не встречал, знаете ли, не встречал… Видимо, что-то где-то упустил. Вот и захотелось, наконец, самому во всем разобраться. Заодно убедиться, что пациенткам моим ничего не грозит. Ну и, если можно, взглянуть, так сказать, на… гм… Ну, на то, что получается за три месяца, уж извините, боюсь назвать это плодом.
— Хорошо, Олег Евгеньевич, — сказала сестра. — Я вас поняла. Приятно познакомиться с коллегой. Если не возражаете, давайте сделаем так. Сейчас вы посмотрите очень короткий рекламный ролик, который, надеюсь, рассеет общую, так сказать, тьму. А потом мы совершим экскурсию по нашему роддому, и я постараюсь ответить на ваши вопросы, насколько это будет в моих силах. Сейчас, извините, мне нужно заняться очередной будущей мамой.
Пока она говорила, я с удовольствием смотрел на ее губы. Похоже, что она это заметила, потому что внезапно замолчала. Я еще несколько секунд продолжал смотреть, но потом спохватился.
— Скажите, а здесь нет кого-нибудь более…
— Я здесь осуществляю общее руководство, — спокойно сказала сестра. — Никто более компетентный не требуется. Это всего лишь роддом. Кроме того, все наши пациентки имеют на руках справки о состоянии здоровья.
— Хорошо, — сдался я. — Давайте начнем с рекламы.
Ролик оказался не таким уж коротким. Речь шла о какой-то частной клинике, расположенной… я так и не понял где. Немолодой профессор, фамилии которого я тоже не уловил, но которого тут же окрестил доктором Моро, восторженно рассказывал о своих многолетних опытах по уменьшению срока созревания эмбриона. Особенно он упирал на то, что многие животные затрачивают гораздо меньше времени и энергии на аналогичный процесс и производят на свет полностью жизнеспособное потомство. И вот, в результате его неустанной работы над генами, стало возможным вынашивание полноценного человеческого плода за невероятно короткий срок — четырнадцать недель. Правда, оплодотворение при этом возможно только в лабораторных условиях. Пока. Роды, к сожалению, тоже. Но ведутся работы над приближением процесса к естественному, и они близятся к успешному завершению. Конечно, в ролике присутствовали эффектные кадры: прозрачные автоклавы, эмбрионы, разевающие беззубые рты, счастливые матери, радостно рассказывающие о невероятно легких родах, и, конечно, чудесные рожицы здоровых, симпатичных малышей, прошедших полный курс автоклавного и поставтоклавного периода. Разумеется, они ничем не отличались от своих собратьев, пришедших в этот мир естественным путем. Ролик заканчивался призывом ко всему миру закончить, наконец, мучения женщин, решивших дать жизнь новому существу, и сделать этот процесс легким и приятным.
— Ну что, Олег Евгеньевич, получили некоторые ответы?
Я оглянулся. Медсестра поправила перед зеркалом шапочку и прошла за стол. Она смотрела на меня и улыбалась.
— Да уж, — я улыбнулся в ответ. — Получил, скорее, некоторые вопросы. Такой ролик я вам сниму, не выходя из дома. По молодости я увлекался домашними телефильмами и весьма в этом преуспел. Честно говоря, я немного разочарован. «Парк Юрского периода» впечатляет гораздо больше.
— А вы хотели приключений? — удивилась сестра. — Это же обыкновенная рутинная работа крупнейшего ученого. Он рассказал о некоторых своих опытах. Кстати, на сегодняшний день фильм устарел. Мы уже достигли гораздо большего. Сейчас роды происходят естественным путем. Правда, пока еще в ванне со специальным раствором, но это очень ненадолго.
— И я могу на это взглянуть? — осторожно спросил я.
