Меня передернуло от отвращения, терпеть не могу чванливых скотов, и я в пику магу благосклонно улыбнулась малышам:

— Спасибо, Самсур. Так какая вам помощь нужна от магевы?

— Тятька упал вечером вчера в слесарне. Домой его принесли, думали, отлежится. А он все не встает и стонет, — серьезно, с совершенно сухими глазами доложил один из мелких, кажется, девочка. В бесформенных обносках было трудно догадаться о поле ребенка.

— Вы же нас хлебом кормили, вы добрая, помогите тяте, магева! — поддержал то ли сестру, то ли брата второй оборвыш, как я поняла, из когорты тех, кто вчера клянчил у ворот милостыню.

Вот они — добрые дела, не успеешь одно закончить, за ним хвостом другое тянется, как инфекции к ослабленному организму липнут. Но послать детишек на три веселых буквы и спокойно продолжить пирушку, значит подтвердить, что прав был Лорд, скроивший высокомерную мину, что я такая же дрянь, только в другой упаковке. Не дождетесь!

— Хорошо, пойдем, поглядим, чего сделать можно, — я отодвинула тарелку, встала и прихватила сумку со священным колдовским атамом и прочими девичьими мелочами.

Ребята, не веря своему везению, поспешно, пока я не передумала, попятились за дверь.

— Неужели вы правда собираетесь идти с этими… — у возмущенного Лорда не нашлось изысканного речевого эквивалента тому, что он думал об оборвышах, зато глаза выкатил весьма красочно, и брови воздвиглись чуть ли не к самому краю волос, — ночью, в трущобы! Это недостойно высокого титула магевы! Это, в конце концов, опасно!

— Они позвали, насколько я поняла, долг любого мага отвечать на просьбу не обладающего даром и нуждающегося в помощи, — пожала я плечами как можно безразличнее. — Именно это, а не выбор новых кружев на рубашку, считается призванием и прямой обязанностью.

— К счастью, меня подобными глупостями не тревожат, — маг попробовал заявить сие с надменным превосходством, а вышло как-то жалко.

— К счастью? — удивилась я, спародировав манеру Лорда выгибать брови. — Что ж, каждый понимает счастье по-своему. Бывай, маг!

Лакс молча поднялся вслед за мной, отвесил мужчине преувеличенно-издевательский поклон, Фаль вспорхнул на плечо и показал надменному колдуну кончик розового язычка. Мы вышли в общий зал, где у стойки, держа в обеих руках по пирожку, сунутому добросердечной Вларисой, переминались с ноги на ногу ребятишки.

— Ешьте, голодранцы, — преувеличенно сурово насупив брови, приговаривала трактирщица. — Да не суй, не суй за пазуху, я тебе еще дам!

— Я не себе, я брату, — пискнул один из храбрых малышей, запихивая за щеку сразу половину пирожка с повидлом. Яркая струйка тут же потекла из уголка рта по личику. — Он при тятьке остался.

— Ох, — покачала головой Влариса, сноровисто накидала пацанятам с собой объемистый узелок, сунула в руки ближайшего:

— Держи, паренек!

— Я девочка, спасибо, тетечка, — поблагодарила худосочная малявка, бережно прижимая к себе продукты.

— Ну что, ведите к тяте! — обратилась я к детишкам.

Восхищение и надежда в их глазах воссияли ярчайшими из звезд, сделав чумазые мордашки сказочно, почти по-эльфийски прекрасными. Мы покинули жаркое чрево трактира, ступив на все еще теплую, но уже уступающую права ночной свежести, мостовую, в сгущающиеся сумерки. Лакс забрал у девочки тяжелый узел с продуктами, сунул к себе в сумку и поинтересовался:

— Далеко живете, галчата?

— На Куриной Гузке, — отозвался паренек.

— Лакс, переведи, — попросила я за неимением плана города.

— С полчаса ходу, нищий район, — обронил вор, — но есть и погаже. Там почти спокойно.

— А я-то на приключения надеялась, — улыбнулась я и обратилась к ребятишкам:

— Давайте знакомится. Я магева Оса, моего друга Лаксом зовут.

Малыши замялись, я сначала не поняла почему, не имена же свои позабыли, а потом сообразила и осторожно добавила:

— Говорите, не бойтесь, для заклятий своих не использую, обещаю.

— Меня Павилой кличут, — раскололась девочка, стрельнув глазами.

— Да Павка ты, — презрительно фыркнул малец и назвался в свою очередь: — Я Оль. А дома с тятькой Ваник остался.

— Так что там с вашим отцом приключилось? — принялась расспрашивать я малышей, пока мы двигались по улочкам, становившимся все более замусоренными, узкими и пахучими.

Детишки чувствовали себя тут привычно, как пара рыбок в запущенном аквариуме, перепрыгивали или огибали какие-то кучи мусора, на ходу успевали жевать и отвечать на мои вопросы. Лакс шел вроде бы спокойно и даже беспечно, но я видела, что стал собраннее и настороженнее, ночной Патер предъявлял свои требования к загулявшим горожанам и даже в обществе магевы вор внимательно поглядывал по сторонам, держа руку поближе к ножу на поясе. Колдовство колдовством, а от удара в спину никто не застрахован. Вдруг попадется какой-нибудь либо совсем потерявший совесть, либо упившийся до бесчувствия тип.

— Упал тятька, какая-то падла лак пролила на ступеньках слесарни, он оскользнулся и грохнулся, так нам дядька Михен сказал, — по-взрослому степенно вздохнул Оль, а Павка не удержалась и хлюпнула носом.

— Упал спиной или грудью? — уточнила я, чихнув от особенно сильной волны ароматов из недр какого-то заштатного кабака с кривой, болтающейся на одной петле дверью. То ли так было всегда, то ли сегодня уже успели в драке снести чем-то или кем-то. Несло от кабака еще более мерзко, чем от окружающей помойки. Как там люди еще пить и есть умудряются, меня б сразу вывернуло наизнанку? Или они все ринитом хроническим страдают?

— Спиной, — хлюпнул и Оль, вспомнив о приключившемся несчастье, и робко спросил: — Магева, а ты вылечишь тятьку? Лекарь-то сказал, что ничего сделать нельзя, даже не пошел с нами, только языком цокал и головой тряс. А Павка ему целую бронзовку давала. Мы уж и в храме были, Миранде Целительнице молились, чтоб, значит, полегчало, а только пока без толку…

— Ну как это без толку? Вы помолились, а потом меня разыскали, — перебила я Оля, сама не зная почему взявшись поддерживать реноме неизвестной богини.

Может потому, что и своем мире насмотрелась, как вместо того, чтоб о душе думать, как и моралью и правилами положено, если уж верующим называешься, эгоисты от религии вымаливали у боженьки вполне материальные блага, да еще и возмущались, если не получали требуемого. Будто не молитву вели, а заказ наложным платежом на товар по каталогу оформляли. Честное слово, мне становилось жаль бога, который по миллиону раз на дню слышит (он ведь обязан каждую молитву слыхать) 'дай, дай, дай' и очень редко 'спасибо тебе Господи, за то, что есть мир и я в этом мире'.

Да, деловые ребятишки, похоже, пытались заручиться помощью из всех возможных источников и только когда официальная медицина и религия оказались бессильны, решили обратиться к магической практике. В городе, может зря я на Лорда наехала, спрос с магов и магев поменьше, есть кому народу помочь?

— А ведь правда твоя, почтенная магева, — удивленно согласился Оль насчет участия Миранды. — Я не подумал, что ОНА так помогать тоже может. Значит, вылечишь тятю?

— Вылечу или нет, сразу сказать нельзя, вот погляжу на вашего больного, тогда и решу, — не стала я заранее обнадеживать малышей. Хороший доктор никогда, не увидав пациента, прогнозы раздавать не станет, тем более обнадеживающие прогнозы. Интересно, кстати, сколько же лет ребятишкам, уж больно разумно себя ведут. Семь, восемь или побольше? А что хилые такие, так это от скверного и нерегулярного питания? Сильно ли на хлебе с водой вырастешь. Организм не дурак, ему мясо, овощи, фрукты подавай, тогда и в рост пойдет и про запас чего-нибудь на косточки отложит.

Как и обещал Лакс, мы добрались до Куриной Гузки довольно быстро. Я бы назвала эти трущобы по иному, более крепким словцом относящимся к тылам телесным. Причем никто даже носа не расквасил,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ОБРАНЕ

8

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату