— Ты говорил с ним? Отвечай!
— Не было случая.
— Тогда побыстрее езжай к нему и переговори, я же просила тебя.
Виталик поднялся, взял сестру за плечи и заглянул ей в глаза.
— Пожалуйста, Марина, не лезь в мои дела. Я сам знаю, когда и с кем мне нужно встретиться, о чем поговорить. А ты только догадываешься…
— Но ты же знаешь, это для меня очень важно, я не могу больше ждать! — Девушка, казалось, готова была разрыдаться.
— Нет, так не пойдет, — сказал Виталик, глянув на часы и поняв, что опаздывает. — Одно дело — если я встречусь с ним случайно или он сам придет ко мне. Тогда я могу о чем-то его просить. А если я припрусь к нему сам с твоим идиотским предложением, то это будет совсем другое дело.
— Ты боишься стать обязанным ему?
— Допустим.
— Тогда я сама попрошу его.
— Не глупи, тебя он и слушать не станет.
— Я все равно найду его и поговорю.
— Да он тебя даже не помнит, видел в последний раз лет пять тому назад.
— Нет, ты попросишь его.
— Он мне в морду плюнет, когда усльшит, что тебе в голову взбрело.
— Это мое дело — чем заниматься и как мне дальше жить. Понял?
Конечно, брат мог ответить ей, что если жизнь сестры его не касается, то пусть катится из его дома и живет сама как знает. Но он промолчал.
— Виталик, пообещай, что обязательно поговоришь с Колчановым.
— Обещаю.
— Только честно!
— Честно.
— Нет, я тебя знаю, ты ни о чем не попросишь Феликса, а мне скажешь, что он отказал тебе.
— Для тебя он не просто Феликс, а. Феликс Петрович, поняла?
— Я уже не сопливая девчонка.
— Вот именно поэтому он для тебя должен стать Феликсом Петровичем.
Виталик вышел на площадку и с неприязнью посмотрел на дверь напротив. Там еще, полгода тому назад жил Феликс Колчанов, но после смерти матери он продал квартиру и занялся абсолютно бессмысленным, с точки зрения Езерского, делом: постройкой собственного дома в деревне Булгарино. После того как из дома уехал Феликс, кто бы ни поселился в его бывшей квартире, Виталику эти люди были бы несимпатичны.
Жила там сейчас молодая пара, которая неизвестно чем занималась. Больше всего Езерского раздражало, что они поставили толстую металлическую дверь.
«Вот, ставят… Случись что, так не докричишься», — подумал он, закрывая на два ключа свою собственную металлическую дверь, из которой, как уверял его слесарь фирмы, если ее начнут резать автогеном, станет выделяться слезоточивый газ. Виталик, конечно, был не так глуп, чтобы верить подобной ахинее, но почему-то остановил свой выбор именно на этой фирме. Наверное, его сразила наповал изобретательность и умение всовывать свой товар. А эти качества в людях он ценил.
Езерский специально купил квартиру в этом доме, подыскивал варианты, чтобы оказаться соседом Феликса Колчанова, а тот сбежал в какое-то дурацкое Булгарино. Как нарочно…
Во дворе было еще тихо. В этом районе рабочие не жили, так что никто не спешил к утренней смене. За машину Виталик не волновался. Его белый «Опель» стоял возле мусорных контейнеров, как ангел, спустившийся на грешную землю. Разве что оборотистые мальчишки могли испачкать машину грязью, но очень аккуратно и не сильно — так, чтобы быстро ее отмыть и получить причитающиеся за эту работу два доллара от хозяина.
Но он отучил их заниматься подобным бизнесом с утра, когда спешил. До рынка можно было пройтись и пешком, но положение обязывало — бригадир должен ездить на машине. В случае чего всегда было под руками место, где можно пересчитать большую сумму денег. Ты как бы и на улице, и в то же время у себя дома.
На рынке уже царило оживление. Грузовики подвозили заморские фрукты, выставлялись лотки.
Стоянка для покупателей была еще полупустой. На ней уже пристроились машины продавцов. Определить их по внешнему виду было несложно. Если покупатели приезжали на дорогих машинах, то продавцы, как правило, на битых «Жигулях», на «Москвичах» с прицепами. Год назад мэрия сделала стоянку платной. Но для Виталика Езерского место на ней всегда было зарезервировано.
Он поздоровался с парнем в форменной куртке, который прохаживался вдоль ряда машин с книжечкой квитанций в руке. Спасибо Марине, прибыть на место удалось вовремя, а встреча была назначена из тех, на которые опаздывать не стоило.
Минуты через две в конце пустой улицы показался ярко-красный «Форд»-тягач с трейлером, на котором отвозили машины на штрафную площадку. Над кабиной полугрузового «Форда» высилась стрела гидравлического крана с лебедкой, чтобы цеплять неприкосновенную частную собственность нарушителей правил парковки. «Форд» остановился прямо посреди проезжей части, даже не удосужившись прижаться к обочине. Рядом с шофером в джинсовом комбинезоне сидел молодой лейтенант милиции в форме.
Рейсовый автобус покорно замер за грозным монстром, не решаясь его объехать. Улица, на которой расположили стоянку, была достаточно узкой. Лейтенант не спешил, он вовсю упивался собственной значимостью.
— Вон он, мудак, дожидается, — незлобно охарактеризовал Езерского обладатель двух звездочек на погонах.
Распахнув дверцу, он махнул рукой Езерскому. Тот подошел.
— Здорово, вредитель, — поприветствовал его лейтенант.
Виталику пришлось улыбнуться. С человеком, от которого зависишь, лучше не ссориться.
— Здорово, блюститель порядка.
— Ты не очень-то, — криво усмехнулся милиционер, выходя из машины.
— По-моему, ничего обидного я не сказал.
— Это по-твоему.
В это время рейсовый автобус как раз хотел принять чуть вправо, чтобы разминуться с «Фордом», но ему вновь пришлось остановиться.
— Как дела? — поинтересовался лейтенант.
— Пока еще никак. День только начинается. Никаких указаний и предупреждений не будет?
— Работай, как работал, — посоветовал «правоохранитель» и тут же спросил: — Принес?
— Принес.
Езерский запустил руку в карман, вытащил конверт с долларами и протянул лейтенанту так, чтобы это было не очень заметно прохожим.
Но тот уже никого не боялся. Он сел на подножку «Форда» и, ничуть не стесняясь ни прохожих, ни шофера рейсового автобуса, ни пассажиров, от нечего делать глазевших на него сквозь лобовое стекло, принялся пересчитывать полученные доллары.
«Вот же сволочь, — подумал Езерский, — раньше хоть боялись, а теперь при всем честном народе как журнал листает».
Милиционер посчитал деньги, а затем принялся рассматривать каждую купюру в отдельности и забраковал две банкноты.
— Вот эти поменяй, — строго сказал он.
— Лейтенант, нормальные же деньги!
— Плохие.
— Деньги не бывают плохими, — Виталик ревниво относился к подобным вещам. — Они бывают или фальшивыми или настоящими. Третьего не дано.
— Эти плохие. Видишь, порваны?
