загнал в Тени всех своих живущих, и все равно ты приходишь сам, а не тебя приводят безоружным и связанным. Как?
— А как ты умудряешься увлечь своих легионеров в самоубийственную атаку без шанса на победу — и все-таки эту победу вырвать? — ответил пришедший вопросом на вопрос.
— Каждому — свое. Садись, Фульк, я почему-то знал, что ты придешь и что произойдет это именно тогда, когда я дочитаю ваши рукописи.
Фульк распахнул плащ, обошел стол и сел напротив легата. Их взгляды встретились. Карие глаза легата, казалось, вцепились в Фулька, подобно боевым псам.
— Ты обещал ответить на мой вопрос, если я прочитаю вашу рукопись.
— Она не наша. — Фульк усмехнулся. — Те, кто распространяет ее, ни разу не были в Городе Ангелов.
— Но разве это не про Хансера? Разве не его называют Ушедшим?
— О нем. — Фульк не стал спорить. — Но не только в Городе Ангелов чтят память Хансера.
— Опять играешь словами? Ладно, как знаешь. Но слово сдержать ты обязан. Ты обещал ответить, прав ли я, если я прочитаю эту рукопись, эти «Письмена Ушедшего».
— Писания, — поправил Фульк.
— Пусть писания. Так я был прав?
— Да, Публий Вителлий, ты был прав, имя Леонида-спартанца на самом деле Марк Вителлий Север. Но это уже не имеет никакого значения.
— Я так и знал! — Легат ударил кулаком по столу. — А ведь надеялся, что зря умертвил себя отец, что не мог наш Марк уйти на Темную сторону! Надежда, молодой человек, глупое чувство, запомни на будущее. И с чего ты взял, что теперь мое знание не имеет значения? У меня под рукой больше шести тысяч солдат, причем лучших на Светлой стороне. Что помешает мне отдать им простую команду?
Фульк молчал. Молчал долго, а когда легат начал нервничать, покачал головой и сказал:
— Смелости тебе не хватит.
— Скажи это тем… — Легат вскипел, но тут же осекся. — Постой-ка, молодой человек, да ты же меня провоцируешь. Как там в Зеленом это называли, «на слабо» берешь.
— С чего ты взял? Ни один из доменов не рискнет развязать войну с Городом Ангелов. Ты не исключение среди прочих высших. Я всего лишь это озвучил.
— Фульк, мой легион действительно не сдвинется с места. И не потому, что я боюсь войны с вами. А потому что ты хочешь, чтобы я что-то сделал, но не говоришь этого прямо, предпочитаешь какие-то игры. Я знаю тебя пять лет. Ты иногда приходишь, мы разговариваем. Мне нравятся наши беседы — они заставляют задуматься. Но ты еще слишком неопытен, Фульк Диэс дель Сентилья маркиз де Касталенде и Самдора, чтобы пытаться провести меня. Я уважаю тебя. Заметь, мой легион не участвовал в том, что творилось в Зеленом домене. Я всегда был мягок по отношению к иллюминатам, хотя мог бы занять гораздо более жесткую позицию. Ты допустил сегодня первую ошибку. У тебя осталось две, после которых я буду считать тебя врагом. А теперь будь добр, поясни, для чего ты это сделал. И с чего ты взял, что знание о моем старшем брате бесполезно теперь?
— С того, что Леонид мертв. — Фульк потупил взгляд. — Ты прав, Публий, я пытался тебя спровоцировать. Прости. Я не видел другого выхода.
— Давай по порядку. — Легат сжал кулаки. — Как умер мой брат?
— Как и все герои. Его не смогли сразить лицом к лицу, потому убили в спину, когда он был один и пытался спасти тело друга.
— Я слышал, на Марсе он дружил со Снорри Хроальдсоном.
— Да, этим другом был именно он. Снорри тоже больше нет. Их похоронили по обычаю Северного домена в одной ладье. Их прах на морском дне, так что нет даже надгробного камня, на котором можно было бы выбить имя твоего брата. Когда я давал тебе «Писания Ушедшего», я надеялся, что ты поймешь о нас что-то больше, чем прочие доменовцы. Слишком много клеветы сеют среди вас. Но теперь это тоже не имеет значения.
— Ну допустим, эта книжица не дала мне и половины того, что дали наши разговоры. Я смотрю на тебя, слушаю и понимаю, каковы люди, с которыми ты живешь. Признаться, хотел бы жить среди вас. А мой брат…
Он замолчал. На его лице не было чувств. Сначала это удивило Фулька, но потом он понял, что легат Первого легиона давно уже прошел через все терзания. Он пережил исчезновение брата, слухи о том, что тот ушел на Темную сторону, смерть отца, не вынесшего позора. Все это в далеком прошлом. Он похоронил Марка Вителлия Севера — и так и не узнал царя Леонида настолько, чтобы оплакивать его смерть.
— Ты не хочешь за него отомстить? — без особой надежды спросил сын Луи.
— Нет. В этом никакого проку. Он — лишь призрак из моего детства. Из наших ведь никто не знал, куда конкретно он ушел. На Светлой стороне его не нашли, на Марсе его не было. Все решили, что он ушел на Темную, но не знали, в какой домен. А под спартанским шлемом лицо не здорово разглядишь. Мы уважали Леонида. Он всегда был достойным противником, одним из немногих. Не добивал раненых, не использовал подлых приемов. Да, мы хотели бы его убить. Он был слишком хорошим полководцем. Когда он ушел к иллюминатам, равновесие качнулось в пользу нашего домена. Но мы этим не воспользовались. Мы думали, что это — уловка. Сейчас он мертв, и хватит об этом. Мои знания останутся при мне. А косые взгляды на Вителлиев уже давно перестали бросать. Это я тоже пережил.
— Тогда я пойду. — Фульк встал. — У меня слишком много работы.
— Мне не нравится твой тон. — Вителлий нахмурился. — Таким тоном говорят, когда уходят без надежды вернуться. И ты так и не ответил, чего добивался.
— Какая разница, — безнадежно махнул Фульк рукой. — Увы, я — не мой отец. В этом ты прав. Хочешь помочь — не мешай.
— Молодой человек, не заставляй меня применять силу. Я гораздо старше тебя, я обещаю, что сказанное тобой не будет использовано против Города Ангелов. Но я жутко не люблю, когда меня пытаются использовать втемную. Потому, чтобы сохранить мое уважение, расскажи, что там у вас произошло.
Фульк вновь сел. В глаза легату он не смотрел. Теперь моего друга грыз стыд. Он долго не решался начать, а Публий спокойно ждал. Он развернул на столе карту, что-то высматривал на ней, измерял какие-то расстояния пядями. Наконец, словно придя к какому-то выводу, кивнул и произнес:
— Те, кто разгромил зеленых, теперь вторглись к вам? Я прав?
— Откуда ты знаешь? — вскинулся Фульк.
— Немного сведений от моей разведки, твое уныние, попытка увлечь меня на ваши территории — я просто все это сопоставил. Не забывай, я ведь командую легионом. На такие посты кого попало не назначают. Легион — сам по себе армия. Сколько ваших сил на границе?
— Меньше тысячи иллюминатов, тысячи полторы ополченцев. Они тоже высшие, но…
— Крестьяне, — подсказал легат.
— Откуда ты знаешь?
— Можно подумать, из моего домена никто через границу не бегал. Думаешь, я не догадался присмотреть за теми, кто уходил, а потом возвращался? Думаешь, я не знаю, как наука Марса меняет людей. Вы обучали их и отпускали назад. Я прав?
— Да.
— Потом я видел, как отбивались крестьяне из Зеленого. А до этого наблюдал, как они провожали до ваших границ крестьян из Северного. Целая колонна. Не единицы — массовое переселение. Я не учился на Меркурии, но это не значит, что я не умею сопоставлять факты и делать выводы. К твоему счастью, все живущие в тенях моего легиона — Вителлин. Правда, из другой семьи, но это — мои люди. Иначе Сенат давно перекрыл бы границу.
— Так ты знал с самого начала?
— Знал.
— Почему не пресек?
— Не хотел, чтобы расчищать путь прислали тебя или твоего отца.
Он открыл «Писания Ушедшего», перелистнул несколько страниц и прочел вслух:
— «Что можешь услышать ты о Темной стороне? А о Светлой? Много и ничего. Много мнений и ничего
