Джек обернулся и увидел идущего по коридору Смита, по прозвищу Шрам. Колеблющееся пламя фонаря отбрасывало жуткие тени на его изуродованную щеку, из-за которой его так и прозвали.
— Ничего, — буркнул Джек, поворачиваясь к трапу, ведущему на палубу, — ничего.
Ну вот, он теперь еще и говорит сам с собой! Кровь Христова! Все идет наперекосяк с той самой минуты, когда он решил напасть на английское судно и встретил Миранду Чадвик.
Де Сеговии, вопреки ожиданиям Джека, на борту не было. Затем он направился на юг разузнать что- нибудь о возвращении де Сеговии в Сан-Августин — и ничего не узнал. Правда, потом им повезло, и они с боем взяли испанский галеон, иначе рейс был бы совсем пустым.
В конце концов, добравшись до Чарлз-Тауна, они надеялись на отдых и покой, не говоря уже о наслаждении женским обществом, а натолкнулись на Генри и его безумный план.
Джек встряхнул головой и вышел на палубу. Ничего удивительного в том, что он не может отвлечься от Миранды. Он слишком давно обходился без женщин. Надо скорее поискать противоядие в ближайшем порту.
Объяснив себе таким образом поцелуй, Джек поднял глаза к парусам. Он решительно отогнал от себя мысль о том, что причины глубже, и тем более о том, что когда он целовал ее, во всем его теле поднялась волна острого желания.
— Ну, что вы на это скажете? — Миранда поднялась с кресла и посадила на свое место Фина. Кинг и другой пират, представленный ей как Шрам, стояли с другой стороны стола.
— Бог мой, жуткий вид, — лицо Фина сморщилось от омерзения.
— Подними свою задницу, дай мне посмотреть. — Шрам тряс Фина за плечо, и Миранда испытала острое желание схватить микроскоп и прижать его к своей груди. Но Фин быстро встал, видимо желая, чтобы на это адское существо поглазел еще кто-нибудь.
— О-ох! — лицо Шрама исказилось от отвращения.
— Только подумать, сколько я съел их за годы! Ох, сейчас стравлю. Посмотри на них, Кинг.
Огромный негр уселся к микроскопу, и хотя, по всей видимости, вид личинки мясной мухи доставил ему столько же удовольствия, как и остальным, он промолчал.
Затем Миранда заняла свое место за микроскопом, положила рядом кусок пергамента и окунула перо в чернильницу.
— А что вы теперь делаете?
— Я хочу зарисовать то, что видела, — объяснила Миранда пиратам, которые придвинулись ближе.
Последние четыре дня, с тех пор как Фин первый раз заглянул в микроскоп, в ее каюте все время толпились пираты, чтобы самим убедиться, правду ли сказал рулевой. Большинство членов команды выказывало интерес к тому, что делает Миранда, и она все время радовалась этой любознательности, хотя они задавали столько вопросов и так часто смотрели в микроскоп, что самой Миранде не хватало времени для собственных наблюдений. Все равно она не возражала. Но не все пираты ее навещали. Капитан ни разу не зашел полюбопытствовать. Миранда не видела его с того самого дня, когда он ее поцеловал. Даже когда она поднималась на палубу, его нигде не было видно. «Морской ястреб» не такой большой корабль, поэтому очевидно, что он ее избегает.
Ну, положим, это ее тоже устраивало. Она столько же хотела находиться в его обществе, сколько он в ее. Ее бросало в краску только при воспоминании о том, как этот наглец поцеловал ее. И еще сделал вид, что она сама этого хочет. Миранду просто трясло от ярости. Она должна была дать ему пощечину. Да, именно так. Она бы так и поступила, если бы не слабость в коленках, которая не дала ей положить подобающий конец бесстыдству. Миранда даже не помнила, как капитан пиратов вышел из каюты.
Миранда мигнула, посмотрела на пиратов — те сосредоточенно ждали. Только тогда она поняла, что сидит неподвижно, погруженная в свои думы, перо замерло в руке. Она стала делать быстрые зарисовки личинки.
Но в тот момент, когда кончик пера коснулся листа раздался такой громкий крик, что Миранда вздрогнула, посадила кляксу и испортила рисунок.
Пираты, от огромного Кинга до маленького Фина, застыли на месте, и тут крик раздался снова.
— Фин, куда ты, к дьяволу, запропастился? Где все?
— Бог мой, меня же капитан послал за картой.
— А меня послал за тобой, — признался Кинг.
— Капитан думает, что я драю палубу, — пожал плечами Шрам.
Миранда переводила взгляд с одного на другого. Несмотря на загар, все они заметно побледнели, кроме Кинга, но он также выглядел расстроенным. И все потому, что они провели с ней немного времени. Быть может, чуть больше, чем немного, но это не повод…
— Я уверена, что капитан все поймет, когда я ему объясню. Я расскажу ему, как вы заинтересовались.
— Великий Боже, ваша милость, только не это, не делайте этого, — Фин изо всех сил искал на столе среди карт и бумаг то, за чем его послали. Миранда же сложила все бумаги на другой стороне стола. Они мешали ей работать, но она побоялась убрать их снова.
Тут лицо Фина просияло: он нашел то, что было нужно капитану.
— Вы просто побудьте здесь, ваша милость, порисуйте. За нас не беспокойтесь. Все будет хорошо.
Кинг и Шрам поддержали Фина, и они, все трое, заторопились к выходу. А Миранда, глядя им вслед, стала раздумывать, чем так их держит капитан, что такие отпетые разбойники дрожат, заслышав его требовательный голос.
— Где тебя черти носили? — Джек воззрился на Фина, карабкавшегося по трапу на ют. — Я чуть не пропустил полуденное солнцестояние.
— Прости, капитан.
Джек покачал головой, взял квадрант и занялся определением местоположения судна. Он, правда, считал, что отчасти это и его вина, ведь он мог спуститься вниз и сам взять бумаги. Но он не хотел видеть Миранду Чадвик. Господи Боже, из-за этой женщины он даже не может спуститься в собственную каюту. Как будто — Джек усмехнулся — боится ее! Кровь Христова, ведь он же пират! Он никого не боится. Наверняка, он не боится и этой девчонки.
Джек не помнил другого такого времени, когда бы его люди так плохо ели и были бы так разборчивы. Джек откусил большой кусок мяса и стал жевать… жевать и жевать. Что еще остается, ведь солонина была как старая веревка. Но, судя по физиономиям Фина, Кинга и других, так это просто яд какой- то. Может, они всегда так едят? Просто раньше он с этим не сталкивался. До этого идиотского похищения (так Джек про себя называл затею Генри Чадвика) он ел в своей каюте, теперь этой привилегией завладела Миранда.
Есть в трюме с командой на грубом столе было неудобно, но все же несмертельно. К сожалению, Джеку приходилось и спать с матросами. Когда он был моложе и меньше ростом, до того как стал капитаном «Морского ястреба», это не доставляло ему таких неудобств. Но теперь, когда он уже привык к своей койке, которую когда-то подогнали под его рост, и к пуховой перине, гамак размером шесть на три фута был для него настоящей мукой. Согнув в три погибели свое огромное тело (рост его был 6 футов и 4 дюйма), Джек с трудом залезал в полотняный мешок и под храп экипажа пытался хоть немного поспать.
Он представлял себе, как спит на его постели Миранда Чадвик. Ей-то мягко и тепло. Джек ворочался и представлял, что неплохо было бы оказаться там и прижаться к ней поближе. Почувствовать ее гладкую бледную кожу и теплый, такой женский запах. Потом он поцеловал бы ее как в прошлый раз. Она с еле слышным вздохом обвила бы его руками. У нее, кстати, такой нежный голос, ну, конечно, не тогда когда она шипит на него или болтает на проклятом испанском.
Джек встряхнул головой, в очередной раз пытаясь избавиться от пустых мечтаний. Кровь Христова, надо держать себя в руках и не думать об этой девушке. Тут его взгляд сосредоточился на Фине, и Джек гневно нахмурился.
— Что это ты делаешь, Фин?
Фин, виновато взглянув на капитана, попытался незаметно смахнуть крошки от галет под стол.
— Ничего такого не делаю, капитан.
— Да? Мне показалось, что…
— Я… это… смахивал личинки, если ты уж так хочешь знать, — прервал его Фин.
