старался держаться от них подальше.
Теперь Джеми шире расставил ноги, удерживаясь при качке.
– А как ты, Кина? Ты тоже сомневаешься в своем командире? – Он с вызовом выставил вперед обросший подбородок.
Но главного бомбардира было не просто запугать. Белозубая улыбка, расплывшаяся по его жестокой физиономии, подчеркнула темноту кожи цвета черного дерева.
– Почти всегда, – сострил он, – но все равно я за вами следую.
Выражение лица Джеми смягчилось, и он тоже усмехнулся.
– Это не делает чести твоей способности оценивать обстановку.
– Или моему уму, если на то пошло.
Взрыв хохота Джеми унес порыв бриза. Он вдохнул свежий воздух и наклонился, опираясь локтями на изрубленное ограждение борта.
– Как ты думаешь, с ними будут неприятности?
Кина покачал головой:
– Нет. Во всяком случае не сейчас.
Их взгляды встретились.
– Ты хочешь сказать, что нам надо найти де Порто как можно быстрее?
Кина пожал обнаженными плечами:
– Стими и Каннингам вряд ли будут долго ждать случая поднять бучу.
Джеми оттолкнулся ладонями от ограждения.
– Они запоют по-другому, когда мы повернем обратно к Либертии за драгоценностями.
– Вам виднее.
– Что ты хочешь сказать? – Джеми вздернул брови. – Может, не только Стими и Каннингам непрочь устроить шум?
– Я скажу то, что думаю, капитан.
– Так говори, и покончим с этим.
Чернокожий посмотрел ему прямо в глаза:
– Зря мы ввязались в это дело.
Джеми несколько мгновений спокойно выдерживал его взгляд, потом откинул голову и разразился хохотом.
– Ты что, снова приносил в жертву петухов и вслушивался в их предсмертный писк? Или гадал по линиям их крови на палубе? Поэтому ты решил, что нам лучше не гоняться за французишкой?
Когда Кина ничего не ответил, Джеми понял, что зашел слишком далеко. Чернокожий воспринимал свою языческую религию так же серьезно, как Джеми свое неверие. И Джеми никогда не насмехался над его верой. Но какого черта, ему уже надоело уговаривать эту банду кровожадных пиратов, что это была неплохая мысль – погнаться за де Порто. Может быть, в глубине души он сам начал в этом сомневаться.
– Тысяча чертей! – Джеми снова ударил кулаком по ограждению. – Конечно, я принял не одну кружку, но, если память мне не изменяет, это ты больше всех волновался о том, что может француз сделать с девушкой.
Кина промолчал, и Джеми невольно хмыкнул.
– Отлично. По мне, так можешь вообще заклеить себе рот. Это не мое дело. – Он сделал несколько шагов по верхней палубе. – Пойду вниз, вздремну.
Почти у трапа Джеми остановился, услышав негромко произнесенное Киной предостережение:
– На вашем месте, капитан, я бы почаще оглядывался.
Джеми согласно кивнул и, минуя ступеньки, спрыгнул на главную палубу. Перешагнув через нескольких храпевших на палубе матросов, Джеми добрался до люка. Предостережение Кины звучало в его ушах.
Значит, Стими и Каннингам не только выражали недовольство преследованием де Порто, но и что-то замышляли. Его это нисколько не удивило. Это была гнусная парочка, и он давно выгнал бы их с корабля, если бы мог. Ладно, пусть орут, пока им не надоест. У них двоих вместе мозгов меньше, чем у блохи. Ничего они ему не сделают. Он не кто-нибудь, а капитан Маккейд, и он был в переделках посерьезнее недовольства двух недоумков.
Но когда Джеми спустился на палубу, он уже не чувствовал себя таким неуязвимым. За трое суток ему удалось поспать только несколько часов. Когда его подпоили. Джеми тряхнул головой. Да уж, раз Энни Корнуэлл решилась на такое, значит, у нее был характер. Эта девица ему по душе… если у него есть душа, быстро напомнил он себе.
Нет, эта девица овладела вовсе не его душой. Джеми фыркнул, проходя по коридору. С тех пор как он впервые ее увидел, он ощущал боль внизу живота. Это само по себе было необычно, потому что у нее была не та внешность, от которой у мужчин текут слюни.
Ну, как бы то ни было, он избавится от этого, как только привезет де Порто на Либертию, потому что обладание Энни Корнуэлл было тем условием сделки, которое он намеревался выполнить… которое он выполнит с удовольствием.
