Тук-тук. Снова Бетти.
— Посетитель на десять часов.
— Работа, работа. — Ящики закрылись.
Взгляд на блокноты с расписанием дня. Отчет сценарного отдела.
Вошел молодой человек в джинсах. Брэд. В руках блокнот.
— Отчитываться почти не о чем. Обычная смесь большого и малого экрана. Главным образом переделки. Настырная бабенка ставит на колени целую корпорацию. Настырный инвалид без ноги проигрывает олимпийские игры, но завоевывает сердца зрителей. Взрослый мужчина вынужден по какой-то причине вернуться в колледж, драматическая комедия, в основу положена книга про диетическое питание…
— Расскажи поподробней, — попросил Иэн.
— Но ведь это всего лишь книга про диетическое питание, — возразил Брэд.
— Зато их печатают миллионами, — добавил Мел.
— Есть пара вариантов, — продолжил тем временем Брэд. — Вариант первый. Его открывает сцена чтения завещания старого барона. Джек Блэк вынужден соблюдать диету. В противном случае он теряет права на собственность в пользу сводного брата, обладателя диплома престижного университета. Джек без ума влюбляется в женщину, которую играет Кортни Кокс, и она вдохновляет его на победу над собой. Вариант второй. Сестры Ольсен похищают формулу диеты у иностранных агентов.
— Что еще?
— «Секрет Виктории». Ленты про костюмы для плавания по заказу спортивной газеты. И рекламный ролик «Рождественский ботокс».
— То есть?
— И еще одна вещь. Я колебался, не зная, говорить о ней или нет, потому что до сих пор не решены связанные с ней проблемы, причем немалые. Но у меня такое предчувствие…
— Что такое? Выкладывай!
И он выложил.
— Мне нравится! — воскликнул Мел.
— Правда?
— Сюжет, конечно, высосан из пальца, — заметил Иэн. — Я хочу сказать, что в реальной жизни такого не бывает.
— Ничего, замаскируем сексом, — предложил Мел. — Кто автор сценария?
— В этом вся фишка, — отозвался Брэд. — Он у нас работает.
— Один из наших собственных сценаристов? — уточнил Иэн.
— Еще лучше, — ответил Брэд. — Подсобный рабочий.
— Подсобный рабочий?
— Он засунул свой сценарий мне в почтовый ящик, — пояснил Брэд и сверился с блокнотом. — Форд Элмен. Я прозондировал почву на предмет авторских прав. Похоже на то, что сценарий — уже почти наша собственность.
— Это как же?
— Юридически пока еще нет, — ответил Брэд, — но мы могли бы выиграть дело в суде. Я проверил записи видеокамер. Парень делал наброски, находясь на работе, так что нам ничего не стоит обвинить его в покушении на интеллектуальную собственность студии.
— Брэд! — воскликнул Мел. — Ты гений!
— Тебе полагается огромная премия, — добавил Иэн.
— Только мы тебе ее не дадим, — уточник Мел. — Ведь тем самым мы нарушим пункт контракта, запрещающий фаворитизм. Представляешь, какой из-за этого поднимется хай? Да ты сам понимаешь.
— Этот Форд, он сегодня работает?
— Только что его видел, — ответил Брэд. — Катил гильотину на съемочную площадку Потемкина.
Мел наклонился к селектору и нажал кнопку.
— Бетти…
Глава 8
Санкт-Петербург, штат Флорида
Золотистый «бьюик-ривьера» семьдесят первого года выпуска с ветерком летел по мосту через залив Тампа. На одном уровне с окнами машины планировали пеликаны. Иногда то один, то другой бомбой падал в воду за рыбой. Наконец «бьюик» долетел до пирса на западном конце моста. Там же протянулся и кишащий микробами пляж, столь популярный у любителей пинать куски дерьма, на генетическом уровне запрограммированных на слабость к вещам типа чипсов, просроченных страховок, дешевых фейерверков и междугородных автобусов с погнутыми бамперами.
«Бьюик», не сбрасывая скорости, катил мимо лавчонок с рыболовными снастями, радиовышек, дешевых ресторанчиков. Наконец машина подъехала туда, куда, собственно, и направлялась. Серж резко вырулил влево, к парковке на южной стороне трассы. Здесь красовались старые вывески с красным неоном времен Эйзенхауэра.
— А вот и то, что нам нужно! — Серж выпрыгнул из машины и распростер руки.
— Что? Вот эта допотопная площадка для собачьих бегов? — недоуменно отозвался Коулмен.
— Не смей так говорить! — оборвал его Серж. — Это ипподром! Построен в 1925 году.
Он рысцой устремился к воротам.
— Погоди! — крикнул ему вслед Коулмен, остановившись, чтобы отдышаться. Серж тем временем успел купить билеты. — Ты несся через весь штат со скоростью миллион миль час. И ради чего?
— Я занимаюсь расследованием, — отозвался Серж, протягивая ему билет, — с того момента, как нашел наконец мой крючок.
— Все равно не врубаюсь, что за крючок такой.
— Я ж тебе объяснил. Это будет кино про то, как делается кино. Такая тема сработает стопроцентно. Мы стопудово прорубим окошко в Голливуд.
— Звучит слишком туманно.
— Так задумано. В том-то и вся фишка — чтобы было туманно. Пусть киношники сами, если им надо, вносят изменения. Потом окажется, что это целиком их идея, и они будут носиться с нею, как с писаной торбой, довольные собой.
— У меня тоже есть идея.
— Валяй выкладывай.
— Помнишь «Планету обезьян»?
— Лучший фильм семидесятых?
— Убери от меня руки, вонючая обезьяна!
— И?
— Ну и.
И они прошли в ворота.
— Единственный по-настоящему действенный способ — это полное погружение, — пояснил Серж, шагая к трибунам. — Именно поэтому мы должны посетить как можно больше мест, где когда-то снимались фильмы. Окалу — где снимали «Чудовище Черной лагуны». Округ Леви, куда ездил Элвис в своем музыкальном боевике «Вслед за мечтой». А Тарпун-Спрингс! Там в пятьдесят третьем был снят «Под двенадцатимильным рифом». Сколько раз эту историю про греческих ныряльщиков за губками копировали, но так ни разу не превзошли. Чего в том фильме только не было — и любовный треугольник, и гигантский осьминог-убийца!
Коулмен остановился и схватился за колено.
