Официант принес воду со льдом. Амброз и Пьер пролистали меню цвета бургунд.
— Я возьму меч-рыбу на английском маффине, — сказал Амброз.
— Салат шеф-повара, — заявил Пьер. — Только без крутонов. Я на диете Аткинса.
— Кто в наше время не на Аткинсе! — воскликнул официант, забирая меню и в то же время думая о сценарии, который он когда-нибудь наконец напишет.
Нельсон, Уолтер и Джейкоб звонили по сотовым: приказывали секретарям организовать встречу с Амброзом. Час спустя принесли чек. Амброз вынул бумажник.
— Помните? Я плачу, — сказал Пьер, перехватывая чек.
Вернулись в «ролле». Амброз повез Пьера к банку, срезав путь по улице Спинорога. Он увидел из окна Глэдис Плант и помахал ей. Та помахала секатором в ответ. Потом Амброз помахал сидевшим на веранде Джиму и Марте Дэйвенпорт.
Те неуверенно ответили тем же.
— Мы с ним знакомы? — спросила Марта.
Пьер вышел у банка и помахал отъезжающему «роллсу».
— Не пропадайте!
Амброз взглянул на часы и поехал через мостик на Дэвис-айлендс, кусочек эксклюзивной земли прямо в заливе. Он остановил автомобиль перед домом на берегу. У дверей его уже ждала риэлтор. На вид лет пятидесяти, чуть полноватая натуральная блондинка с прической за семьдесят долларов и шарфиком за триста — розовато-лиловым, с попугайчиками.
Амброз взял портфель, вылез из машины и подошел к риэлтору.
— Рад познакомиться, Джесика.
— Зовите меня Джесси. Она открыла дверь.
Джесика Холлингсворт, член Юниор-лиги и еще нескольких благотворительных и неблаготворительных организаций, прекрасно понимала: если удастся загнать этот шар в лузу, начнется совсем другая игра. Амброз связался с ней лично, а значит, ей не придется делить семипроцентные комиссионные с агентом покупателя. Кроме того, он собирался платить наличными — еще одной головной болью меньше. Обычно с этими богачами одни проблемы! А сейчас перед ней маячила перспектива получить 420 ООО долларов задень (Джесика уже просчитала приблизительную сумму десятью разными способами).
Амброз вошел в дом, задрал голову к потолку, высокому, как в кафедральном соборе, и сдвинул брови.
— Вам не нравится цвет? — спросила Джесика. — Всегда можно перекрасить. Да я сама перекрашу! — Она хихикнула, а потом сама же тайком себя пнула: нельзя так явно!
Амброз поставил портфель на мраморный кофейный столик.
— Любите мартини после обеда?
— Люблю… что?
— Мартини после обеда, — повторил Амброз, подходя к заполненному напитками бару и умело смешивая коктейли — так, чтобы мартини было побольше. Вообще-то покупатели не угощаются из запасов владельца дома, но Джесика давно поняла: богатые позволяют себе все.
— Сколько оливок?
— Две.
Она сделала маленький глоток. Амброз открыл портфель и достал оттуда плавки. Джесика покосилась на бассейн за раздвижными стеклянными дверями.
— Где ближайшая ванная? — спросил Амброз. Джесика показала.
Пока Амброз переодевался, Джесика решила, что молчать все-таки не надо. Когда Амброз вышел из ванной в «спидо», она начала:
— Э-э… Может, не стоит…
— Если я куплю этот дом, то буду продавать дом на Бэйшор-бульваре, — прервал ее Амброз и показал снимок. — Хотел бы обратиться к вам — если вы, конечно, не против.
Джесси посмотрела на фотографию: Амброз с «роллсом» перед роскошным особняком.
— Я знаю этот дом. Все его знают! Он ваш? Амброз кивнул.
— Простите, я вас перебил. Вы что-то хотели сказать?
— Не забудьте солнцезащитный крем!
Амброз плавал в глубокой части бассейна на пенопластовом плотике, прикрыв глаза и безмятежно улыбаясь. Джесика два часа сидела в доме и читала журналы.
Наконец Амброз вылез из бассейна и вытерся. Джесси услышала, как он возится на кухне: залез в холодильник, потом загудела микроволновка.
Пять минут спустя Амброз вошел в зал — босиком, в халате с монограммой хозяина. Уселся на диван с подносом еды, поставил ноги на оттоманку, взял пульт и включил семидесятидюймовый домашний кинотеатр.
— Замечательно! «Жизнь прекрасна», — сказал Амброз. — Как раз начало фильма!
Когда фильм закончился, во дворе уже темнело. Пошли титры, и Амброз оделся.
— Мне понравилось, — резюмировал он, защелкнул портфель и отправился к выходу. — Утро вечера мудренее.
Владелец салона «Тампа-Бэй моторс» уже звонил в полицию. Увидев подъезжающий «ролле», он положил трубку.
Амброз остановил машину и вышел. Продавцы выбежали ему навстречу.
Джон улыбнулся, с надеждой глядя на Амброза.
— Я передумал, — сказал Амброз. — Мне не нравится цвет.
— Что? — переспросил Джон.
— Не сочетается с домом. — Амброз достал снимок.
— Я знаю этот дом! — сказал хозяин салона. — Самый большой дом на Бэйшор-бульваре. И он ваш?!
Амброз кивнул и ушел. Хозяин ткнул пальцем в Джона.
— Проваливай!
Глэдис Плант взобралась по ступенькам с подносом лаймовых пирожных.
— Настоящие флоридские лаймы всегда желтые, — сообщила она. — Если кто-то пытается втюрить вам зеленые, не верьте.
— Я говорила вам, что вызвала полицию, чтобы эвакуировали очередную машину? — спросила Марта.
— Помните, я рассказывала о «решетке»?
— Но это уже вторая машина, а мы только что переехали.
— У меня было четыре.
На углу остановился автобус. Из него вышел Амброз Таррингтон-третий.
Глэдис осмотрела веранду.
— Знаете, чего вам не хватает? Флага. — Она указала на всевозможные знамена и вымпелы, висящие на соседских верандах. Эмблемы колледжей, единороги, спортивная символика, улыбающиеся лягушки, ламантины, персидские кошки, шары для боулинга. — Получается, будто у вас нет никаких идеалов.
Амброз прошел мимо и помахал. Через три дома он открыл калитку в ограде из штакетника и вошел в самый крошечный домишко на улице.
— По-моему, это он недавно нам махал, — сказал Джим. — Только тогда он был в «роллс-ройсе».
— Это X. Амброз Таррингтон-третий, — ответила Глэдис.
— Он что, шофер?
— Нет, немного сумасшедший.
— Что?
— Не волнуйтесь. Он смирный, смирнее не бывает. Лучший сосед в квартале.
— Так вы говорили о Старом Ортеге, пока не откопали останки его жертв.
— Он безвредный! Просто считает себя миллионером, — возразила Глэдис. — Живет в своем воображаемом мире.
