он быстро и совершенно бесшумно. Скользил так же естественно, как течет вода. Отто тянулся следом, но постепенно отставал. Обычно в паре он выполнял огневое прикрытие, но сейчас это было бессмысленно — разве что бить холостыми на испуг. Уже через несколько секунд Рябов достиг уровня, с которого стрелял биор; тот как раз успел дожечь обойму. Рябов поднимался вверх по отвесной стене быстро, как огромное хищное насекомое. Он заметил направление, в котором махал руками «овощ», и двигался так, чтобы постоянно находиться в мертвой зоне от его возможного напарника. На подходе, когда их разделяло не более шести метров, Рябов тихо свистнул, кисть его правой руки резко дернулась, а тело метнулось вперед.
Обернувшись на свист, Джек успел заметить что-то блестящее и почувствовал дикую, горячую боль в глазах. Затем его мир лопнул, рассыпался оранжевыми искрами, и биора-человека Джекки не стало.
Рябов выдернул из глазницы биоробота свой нож и вытер о комбинезон. При этом взгляд его внимательно обшаривал местность. Движение за далекой черной чашей. Он упал и откатился в сторону значительно раньше, чем Хью сообразил, что надо выстрелить, но Хью все-таки выстрелил. Заряд прочертил по полу длинную черную борозду и срикошетил вверх. Затем, парализованный страхом, Хью выронил базуку, присел и закрыл голову руками.
Рябов остерегся двигаться дальше. Оружие в руках биоробота было слишком мощным, чтобы лезть напролом. Кроме того, слева, чуть позади стрелявшего тянулся целый ряд продолговатых керамических ванночек неизвестного Рябову назначения. Ванночки наполняла бесцветная жидкость, судя по испарениям и запаху — кислота. Неподходящее место для перестрелки из базуки; а ликвидировать эту взбесившуюся нежить следовало чисто, без последствий для завода. Как вообще могло случиться, что в руки спятивших «овощей» попало боевое оружие? И как они сумели накопить в себе столько сознания и злобы, что первыми открывают стрельбу? Программистов, ведущих в округе этот сектор, следовало допросить и расстрелять, независимо от результатов допроса.
Впрочем Вагнер, скорее всего, так и сделает. Биор впереди исчез из поля зрения Рябова. Этот их боец был поумнее, зарядов попусту не тратил и не маячил в полный рост. Возможно, впрочем, что он попросту удирал во все лопатки. В любом случае правильным решением в данной ситуации был обход «в клещи». Рябов оставил Отто прикрывать этот участок и отдал несколько команд в ларингофон. Клещи вместо двойных получались полуторные — Васька, как всегда, отставал, но сейчас и это сойдет. Надо было двигаться быстро, иначе цель можно было снова потерять. Ганс шел верхом, Игнат двигался внизу, а сам Рябов слева. Справа было маловероятное направление, там почти все открыто, кроме того, там близко была стена. Там должен был идти Василий, или Вась-Вась, но он запутался в каких-то проводах, которые побоялся рвать, и сейчас запаздывал. Плохо, твою мать, но на худой конец это направление тоже прикроет Отто.
Хью лежал ничком у каких-то ящиков и закрывал руками голову. Подскочивший Фред, озираясь принялся трясти его за плечо.
— Вставай, Хью, вставай! Пошли скорее! — Глаза Фреда лихорадочно блестели, на разорванном рукаве рубахи запеклась кровь. — Вставай же, ну! Мэй ждет. Вставай, или я сейчас сам уйду, вставай, быстро! Где Джек?
Хью медленно поднял голову. Глаза его были полны слез.
— Фредди… Они убили Джека.
— Как убили?
— Убили, ножом в глаз. Прямо в глаз, так больно. Я видел. Серые люди в зеленых пятнах. Страшные, как во сне.
Ничего более не говоря, Фред подхватил с пола базуку и потащил Хью за рукав. Тот поднялся и покорно пошел следом.
— Где это тебя так?
— Что? А, это… Ерунда, я за проволоку зацепился, пока дорогу искал. Все в порядке, сейчас мы выйдем наружу. Ты только делай быстро все, что я говорю. А где сейчас эти люди?
— Там, — Хью безразлично показал рукой за спину. — Ты хочешь пойти к ним? Хочешь их убить? Я не пойду.
Фред усмехнулся.
— Я тоже не пойду. Если это настоящие люди-бойцы, то нам убегать надо, с ними драться нельзя. Это тебе не угловые с программой вместо мозгов.
— Нам не уйти, Фред. Они страшные. И они везде. Я чувствую, они везде. И там, куда мы идем, тоже.
— Спокойно, все нормально. — Фред, однако, начал озираться и перевесил базуку поудобнее.
— Все, мы пришли. Теперь быстро и тихо. Видишь трубу? Нагибайся и давай за мной.
Вокруг них замкнулось металлическое кольцо. Хью провел ладонью по стене. Рука стала черной. От нее шел неприятный запах. Под ногами хлюпало.
— Что это?
— Спокойно. Спокойно. Эту трубу я нашел на общей схеме в компьютере. Она ведет наружу, прямо наружу. По ней иногда сбрасывают отработанную жидкость из реактора.
— А почему мы не пошли просто через ворота? Ведь есть же здесь где-нибудь ворота? Ты бы их открыл.
— Дурачок мой бестолковый. Ворота охраняются, даже когда нет тревоги. А сейчас там и мышь не проскочит. Нам надо удрать себе потихонечку, и все. А лучше способа не найти. Никто не подумает, что мы полезли в эту трубу. Тем более, надо знать, какая из них ведет наружу. Их же там шесть. А это знаю только я, потому что я план изучал.
— А где Мэй?
— Впереди. Она должна уже выйти. Здесь всего метров двести. Вон, видишь, впереди просвет?
Клещи сомкнулись, но никто из бойцов Рябова с биорами не встретился. Подоспевший Вась-Вась их тоже не видел, хотя ускользнуть они не могли. Теперь все было понятно и просто. Обалдевшие от ужаса роботы забились в какую-то щель в центре зала, возле самого реактора. Осталось только найти их и выкурить. Главное — это найти.
Ни вшитых под кожу капсул, ни новейшего «пластыря», что невозможно содрать, так же как невозможно содрать собственную кожу, — ничего такого у этих моделей не было. Устаревший материал на чисто человеческой базе. Берется буржуй, два часа идет шлемофонная обработка, затем браслет-индикатор на запястье и под ежедневный контроль. Все. Конечно, такая система была дешевле, и в свое время она дала неплохие результаты. Сотни тысяч, если не миллионы послушных буржуев разгребали ядовитый шлак в промышленных зонах, строили заборы и натягивали на колья проволоку. Никакого партизанского движения, никаких подпольщиков. После шлемов всегда был брак, много брака и большая смертность, но это лучше, чем взрывы в тоннелях, взрывы на мостах, стрельба в спину и тому подобное. Материал фильтровали, обрабатывали с листа. Манекенам затирали мозг, меняли профессии, переписывали память снова и снова. Отбракованных «болванчиков» пускали в расход, на тушки, а потом остальным на гуляш — в Союзе всегда экономили говядину. Но никто никогда не слышал, чтобы после гипночистки «овощ» ударялся в побег. Слишком сложное это для них действие. Они могли иногда свихнуться и уйти бродить, перемещаясь без цели и всякого смысла. Могли стрелять во все стороны, если есть из чего, это тоже случалось. Могли прийти в ярость и начинали все вокруг ломать. Но чтобы конкретно бегать… По реальному плану, да еще согласованно, всем вместе… Странно. Таких умников полагалось отсеивать на сортировке или на ранней стадии ежедневных проверок.
Сектор, где могли находиться роботы, они локализовали быстро. Рябов расставил людей на ключевых точках, отсекая любую возможность прорыва. Остальные тут же начали прочесывание. Каждая мертвая зона блокировалась с двух сторон, работали тройками. Его ребята перемещались быстро и грамотно, постоянно прикрывая друг друга. Со всех сторон одновременно двигались они к центру невидимой сферы, имея приказ стрелять только в самом крайнем случае. Пространство, где могли находиться беглецы, быстро сжималось. Каждое потенциальное укрытие проверялось бесшумно и тщательно, причем взаимодействие происходило очень отлаженно. Если смотреть со стороны, могло создаться впечатление, что люди Рябова тренируются на этом заводе ежедневно — настолько четкими, экономными и простыми выглядели их