С. 434. Даже глаза его разгорелись — о двадцати миллионах франков. — Присутствовавший при этом эпизоде H. H. Страхов в своих воспоминаниях о Достоевском пишет: «Помню до сих пор крупного француза, первенствовавшего в разговоре и, действительно, довольно неприятного. Но речам его придана в рассказе слишком большая резкость; и еще опущена одна подробность: на Федора Михайловича так подействовали эти речи, что он в гневе ушел из столовой, когда все еще сидели за кофе» (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. СПб., 1883. Т. 1. С. 244–245).
С. 434. Хаптурки — грабители; слово образовано Достоевским от просторечного «хаптура», что означает награбленное имущество.
С. 436. …во Франции всё началось с Людовика XIV. — Правление (1643–1715) французского короля Людовика XIV (1638–1715) ознаменовалось укреплением абсолютизма. Литература этой эпохи, основным направлением которой был классицизм, а также нравы французского дворянского общества оказали широкое воздействие на культурную и общественно-политическую жизнь европейских стран XVII–XVIII вв.
С. 436. …как это во Франции могли случиться все эти маленькие шалости… — Речь идет о французской буржуазной революции XVIII в.
С. 436. …припоминает Тьера, Гизо, Одилона Барро. — Адольф Тьер (1797– 1877) — французский государственный деятель, историк, по профессии адвокат. Достоевский имеет в виду его парламентскую деятельность при Луи Филиппе (1830–1851). 1851–1863 гг. — период, когда Тьер временно отстранился от политической деятельности. Франсуа Пьер Гийом Гизо (1787–1874) — французский историк и политический деятель, начавший свою карьеру при Наполеоне I; вышел в отставку после февральской революции 1848 г. Одилон Барро (1791–1873) — французский государственный деятель 1830- 1840-х годов.
С. 437. …в законодательном корпусе содержится шесть либеральных депутатов… — Обсуждение политики правительства в законодательном корпусе (т, е. в парламенте) стало возможным после специального декрета, изданного Наполеоном III 24 ноября 1860 г. Буржуазно- республиканская оппозиция в законодательном корпусе была представлена «группой пяти». Пародируя ход заседания и прения во французском парламенте, Достоевский оперировал главным образом фактами, сообщавшимися в политическом обозрении мартовского номера «Времени» за 1862 г. (с. 9-41). Утверждение Достоевского, что в законодательном корпусе только шесть либеральных депутатов, также, очевидно, почерпнуто оттуда (там же. С. 17). Общая характеристика законодательного корпуса как послушного орудия в руках Наполеона III перекликается с точкой зрения В. Гюго, выраженной им в памфлете «Наполеон малый» (1852) (см.: Дороватовская-Любимова В. Париж Второй империи в пародии Достоевского // Литературный критик. 1936. № 9. С. 206).
С. 438. Принц Наполеон, Жозеф Бонапарт (1822–1891) — двоюродный брат Наполеона III, сенатор; выступал с речами, рассчитанными на сенсационный успех.
С. 440. Jules Favre — Жюль Фавр (1809–1880), французский политический деятель, адвокат по профессии. С конца 1850-х годов — один из лидеров буржуазно-республиканской оппозиции. Отрывок из судебной речи — пародия на ораторский стиль Ж. Фавра (см.: Дороватовская-Любимова В. Париж Второй империи в пародии Достоевского. С. 206–207).
С. 440. В своих трагедиях он достигнул великого, хотя Франция уже имела Корнеля. — Первая трагедия Вольтера (1694–1778) «Эдип» (1718) сделала его знаменитым и заставила говорить о нем как о достойном преемнике Корнеля (1606–1684), крупнейшего представителя классической трагедии.
С. 440. ..Jean Jacques, l'homme de la nature et de la vérité! — Источником для этого сжатого определения личности Жан-Жака Руссо (1712–1778) являются следующие слова из первой книги его «Исповеди» (1782–1789): «Je veux montrer à mes semblables un homme dans toute la vérité de la nature, et cet homme, ce sera moi» (Я хочу показать своим собратьям человека в его истинной природе — и этим человеком буду я). Пользуясь этой декларацией Руссо для обобщенной его характеристики, Достоевский, вероятно, следовал примеру Гейне. Говоря о том, что никому не удавалось до сих пор написать искреннюю автобиографию, Гейне в десятой части второго тома французского издания своей книги «О Германии» («Признания», 1853–1854) добавлял: «…ni le Genevois Jean-Jacques Rousseau; surtout ce dernier qui, tout en s'appelant l'homme de la vérité et de la
