Я затеял тогда мой удивительный журнал… — «Русский вестник» под редакцией M. H. Каткова начал издаваться с января 1856 г.
Кажется, моему почтенному оппоненту розги не нравятся?.. — Намек на непримиримую позицию, занятую «нигилистами», то есть представителями разночинно-демократического лагеря, в полемике по вопросу о телесных наказаниях в средних учебных заведениях. Поводом для полемики явились «Правила о проступках и наказаниях учеников гимназий киевского учебного округа», опубликованные известным педагогом-гуманистом H. И. Пироговым (Журнал для воспитания. 1859. № 11). Несмотря на то что H. И. Пирогов занимал тогда важный пост попечителя Киевского учебного округа, он не сумел противостоять реакционерам от педагогики, ратовавшим за телесные наказания, и это нашло отражение в изданных им «правилах». С резкой отповедью H. И. Пирогову выступил прежде всего Добролюбов в статье «Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами» (Современник. I860. № 1). О других отрицательных откликах демократической печати на упомянутые «Правила» см.: Добролюбов H. A. Собр. соч.: В 9 т. M., Л., 1963. T. 6. С. 473. Что касается Достоевского, он не согласился с чрезмерно суровым, по его мнению, отношением критиков-демократов к H. И. Пирогову. В записной книжке, относящейся к 1860–1862 гг., он отмечал: «Вы набросились на г-на Пирогова как на человека, совершенна потерянного, забросав его грязью, и в лице Пирогова оскорбили всех. Общество благодарнее, чем вы думали. Оно может простить заблуждение. Вы не простили, то есть вы человека не цените, люди без гуманности».
Я уже объявил раз, что даже самой народности не признаю — ревели со мною заодно… — См. комментарий к статьям Достоевского «„Свисток“ и „Русский вестник“ и „По поводу элегической заметки „Русского вестника“». „Петербургские передовые ревели со мною заодно“ — по всей вероятности, намек на С. С. Дудышкина и Гымалэ (Ю. А. Волкова), отрицавших народность творчества Пушкина. См. реальный комментарий к статье Достоевского «„Свисток“ и „Русский вестник“».
Те же, которые шли далее его, ушли потом очень далеко. — Намек на участь декабристов, отправленных Николаем I в „каторжные норы“ Сибири.
В англомании есть и еще одно драгоценное свойство — ни одной йоты не уступаешь из своих убеждений — а мы-то форсим и куражимся над готовым!.. — Эта и некоторые другие тирады из перебранки англоманствующего «Оратора»-Каткова с «нигилистом» и другими оппонентами «слева» — результат пародийного преломления знаменитого эпизода романа Тургенева «Отцы и дети» (1862), восторженно встреченного Достоевским. В десятой главе романа Павел Петрович Кирсанов говорит Базарову: «…я уважаю аристократов — настоящих. Вспомните, милостивый государь <…> английских аристократов. Они не уступают йоты от прав своих, и потому они уважают права других; они требуют исполнения обязанностей в отношении к ним, и потому они сами исполняют свои обязанности. Аристократия дала свободу Англии и поддерживает ее.
— Слыхали мы эту песню много раз, — возразил Базаров…». Слова Павла Петровича Кирсанова «…без чувства собственного достоинства, без уважения к самому себе, — а в аристократе эти чувства развиты, — нет никакого прочного основания общественному… bien public общественному зданию. Личность, милостивый государь, — вот главное; человеческая личность должна быть крепка, как скала, ибо на ней все строится» — также находят пародийное соответствие в заявлении «Оратора»-Каткова: «Да, в основании всеобщей пользы полагается всегда наша собственная. Это совершенно согласно с личным началом, то есть началом западным, и следовательно, и британским…». Наконец, цинично-хвастливая фраза «Оратора»: «Во-первых, прослывете крепко убежденным и стойким, потому что ничего не уступаете, а во-вторых, можно проповедовать без конца, а на деле…», прерываемая на полуслове резонно-издевательской подсказкой нигилиста: «Ни с места!» — является пародийным вариантом базаровского резюме в той же беседе: «…вы вот уважаете себя и сидите сложа руки; какая ж от этого польза для bien public?».
А еще лучше два шага вперед, а три назад. — Скрытая и, по-видимому, намеренно неточная цитата из разночинно-демократической «Искры». Весь титульный лист «Искры» от 19 октября 1862 г. (№ 40) занимала карикатура, изображающая молоденькую женщину — «Идею», вдохновенно парящую в воздухе по направлению к окну, забранному решеткой, и ковыляющую внизу с потухшим взором неряшливую старушку — «Прессу», сгибающуюся под тяжестью растрепанных тюков с газетами. Карикатура сопровождалась подстрочником, высмеивающим чрезмерно осторожный способ либерального движения к прогрессу:
«Идея. Мы уговорились ехать вместе?
Пресса. Извините — не могу… дала обет идти пешком: три шага вперед и два назад.
Идея. Ну, так конный пешему не товарищ — прощайте!».
Несколько видоизменяя формулировку «Искры» и вкладывая ее в уста угрюмого нигилиста, Достоевский пользуется ею в качестве характеристики либерально-дворянской печати, цинично переходящей на охранительные позиции.
Вот уже более месяца как высокородный маркиз Андрью выпустил свое объявление о новой газете «Умеренный басок». — Маркиз Андрью — А. А. Краевский. «Умеренный басок» — газета Краевского «Голос», объявление об издании которой было напечатано в газете «С.-Петербургские ведомости» (1862. 30 авг. № 189).
С плодами сладкими принес кошницу Тавр. — Цитата из стихотворения Г. P. Державина, включенного им в состав его «Описания торжества, бывшего по случаю взятия города Измаила»
