страшилась повторения ее судьбы. Поэтому и мужчин меняла как перчатки, никому не позволяя завладеть ее сердцем. Но она смогла переступить через страх, ради того чтобы выполнить свой долг перед сотрудниками своей фирмы. Кстати, как ты думаешь, такой человек смог бы нарушить условия вашего контракта? Тогда Беатрис не могла выкинуть людей на улицу, а сейчас в ней что-то сломалось.
Она закрывает «Счастливый день». И я не знаю, как долго она еще сможет жить. Да и то, что с ней сейчас происходит, это не жизнь, это существование. Она пьет и ест только потому, что это положено делать. Она почти не спит. И все время думает о тебе. И день, и ночь.
– Но почему, почему, Элен?!
– Я не могу объяснить, почему мы любим именно этого человека, а не кого-то более достойного. Не знаю, Шейн. Но Беатрис отдала тебе все, что у нее было. Отдала свою свободу, свою любовь. А ты все это растоптал.
– Не я, она сама. Я же не заставлял ее спать с Кристианом!
– Она и не спала. К тому же позволю себе напомнить, что ты специально нанял человека, чтобы он соблазнил твою жену. Мне даже кажется, что ты просто побоялся стать счастливым.
– Элен, я ведь вернулся раньше для того, чтобы сказать Беатрис, что люблю ее и что для меня нет жизни без нее. А заодно сказать Кристиану, что его услуги не требуются. Я опоздал. Факт остается фактом, сестричка: она мне изменила.
– Отлично. Мама уже сказала тебе, что ты дурак? Я слышу, что подъехал Питер, сейчас мы разберемся, кто кому изменил.
Элен сложила руки на груди и повернулась к двери. Вошел Питер, а следом за ним человек, которого Шейн и не думал увидеть больше никогда.
– Кристиан? Что тебе нужно здесь?
– Мистер Пирсон, эти люди насильно заставили меня сюда приехать.
– Зачем вы его притащили? – спросил Шейн, поворачиваясь к Элен. Он предположил, и совершенно справедливо, что его сестра была зачинщицей доставки Кристиана.
– Чтобы он сказал правду. А то этот герой-любовник готов врать о своих подвигах на каждом углу.
– Мистер Пирсон, я просто пытался сделать то, что вы просили!
– Кристиан, вы хотите рассказать мне что-то новое о ваших отношениях с мисс Керуин?
– Да. Она вам не изменяла. Я знал, что вы приедете с минуты на минуту, и решил, что, раз вы заказали соблазнение своей жены, стоит применить немного силы. Я не хотел ничего с ней делать против ее воли! – поспешил сказать он, когда увидел выражение лица Шейна. Только разыграть представление! И ведь мне это удалось! Я думал, что она не дает вам развода, или что-то в этом роде!
– Значит, моя жена никогда не изменяла мне с вами?
– Да. Что я только ни делал, чтобы привлечь ее внимание! У меня еще никогда не было таких провалов!
– Сокрушаться будешь потом, слизняк, а сейчас я испорчу твое очаровательное личико Шейн пошел на Кристиана, тесня того в угол и всерьез собираясь избить его.
– Шейн! – воскликнула Элен. – Прекрати немедленно!
Питер тут же повис у него на руке.
– Подумай о том, что это ты поверил не Беатрис, а ему, – уговаривала брата Элен. Только ты виноват в том, что произошло. И никто больше. Успокойся.
– Да, ты права, извини. А ты убирайся из моего дома и больше никогда не попадайся мне на глаза!
Кристиан тут же поспешил выполнить его распоряжение.
– И что мне теперь делать? – спросил Шейн, падая в кресло.
– Это Бетти нарисовала? – спросил Питер, рассматривая наброски.
– Да, – устало ответил Шейн. – Жаль, что я не нашел их раньше.
– Она очень талантлива, – тихо сказала Элен.
Несколько минут она и Питер рассматривали наброски Беатрис. Вся история семьи Беатрис и Шейна проходила перед их глазами.
Каждый счастливый день.
– Вот! Вот же ответ! – воскликнула Элен, вырывая из рук Питера набросок со сценой в церкви. – Она хочет, чтобы ваш брак был освящен в церкви! Ее воспитывала бабушка, которая бы не одобрила ваш нынешний брак. Только в церкви. Шейн, ты должен просить у Беатрис прощения. И должен предложить венчаться!
– А вдруг она не согласится? Вдруг она побоится?
– Она переборола свой страх. Сейчас она больше всего на свете боится остаться без тебя.
Вот этого она не выдержит, – сказал Питер.
– Шейн, как ты думаешь, что это за мужчина ведет Бетти к алтарю? – заинтересованно спросила Элен.
– Думаю, ее отец. Смотри, они очень похожи.
– Но ведь Беатрис со дня смерти матери не видела отца. Бабушка запретила ему приближаться и к ней, и к девочке! Неужели Беатрис хочет увидеть отца?
– А что в этом странного? Она поняла, что такое настоящая любовь. Кажется, она готова простить его. Но не думаю, что будет разыскивать. – Питер с грустью посмотрел на Элен и Шейна. – Она сейчас вообще не способна на серьезные действия. Я боюсь за нее, Шейн. Если ты понял, что совершил страшную ошибку, поезжай к Беатрис как можно быстрее!
Шейн покачал головой.
– Нет.
– Что значит – нет?! – взвилась Элен. – Ты хочешь, чтобы она умерла или сошла с ума?
Как романтично! Из-за тебя женщина потеряет рассудок!
– Подожди, Элен! Не кипятись, – попросил Шейн. – Я хотел сказать, что я обязательно поеду к Беатрис, но только, когда сделаю одно важное дело.
Глава 14
Беатрис упаковывала вещи. Ее рейс в Нью-Йорк вылетал через четыре часа, а она все еще не могла уложить чемоданы. Почему-то вещи, которые Беатрис планировала взять с собой, буквально испарялись. Вот только что кофточка была на кровати, а теперь ее там нет. Нет ее и под кроватью, а в шкафу уж тем более.
Без сил Беатрис опустилась на кровать.
Я приняла твердое решение уехать отсюда.
Зачем мне оставаться в городе, где все напоминает о Шейне? Я так сойду с ума. У меня есть шанс начать новую жизнь. Так почему бы им не воспользоваться? Начну новое дело, думаю, и в Америке женщины выходят замуж. И постараюсь больше не совершать ошибок. Больше в моей жизни вообще не будет мужчин. Никогда.
Беатрис подошла к окну.
Мне будет жаль никогда больше не увидеть этих домов, Грин-парка, каштанов и лип, которые совсем недавно посадили. Как же я буду без всего этого? И без Шейна. Ведь, если я уеду, шансов на то, что все можно будет восстановить, практически не останется. Он и сейчас не хочет видеть меня. А когда я уеду в другую страну, ничто не будет напоминать ему обо мне.
Может быть, это и к лучшему?
Беатрис вздрогнула от звонка в дверь.
Ну вот, она усмехнулась, после всего, что случилось, я начала бояться звонков и по телефону, и в дверь.
Она открыла дверь и застыла.
– Кто вы? Что вам угодно? – спросила она пожилого, все еще красивого мужчину, стоящего на пороге.
Черты его лица были правильными, а кожа – золотистого оттенка. Морщины, которые оставило время, позволяли сделать вывод, что этот человек раньше любил смеяться, а сейчас почти забыл, как это делается.
– Здравствуй, Бетти. Я и не знал, что ты стала такой красавицей, – тихо сказал он, и слезинка скатилась
