Помолюсь так, как учил отец Анер. Я взобрался на небольшое плато. Слева была пропасть, справа – невысокие холмики скал. Лучшего места для боя не найти. Тридцать метров в диаметре относительно ровной плоскости. Я жду тебя, противный. Когтистые лапы вцепились в край площадки. Выходи, дорогой. Я не буду бить тебя на взлете. Вдруг ты упадешь и пойдешь по следу остальных. Не пойдет. Это мое дело. Я хочу убить тебя!!! Слышишь? Я тебя убью. Может быть, убью, может быть, умру, но со мной всегда будет смех девчонок. Морда пса показалась над площадкой. Я буду с моими подругами. Тело твари вылезло полностью. Они ждут меня. Алиана получила то, чего хотела. Долг жизни выполнен. Мы в расчете. Задние лапы твари со скрежетом забрались на площадку. Герцогиня, кажется, я тебя обманул, и у нас не будет продолжения последней ночи. Прости и помолись за меня. Бхут взревел и медленно направился ко мне.
Ты прав. И я прав. Я убью тварь, а если не получится, то стану призраком. Ад мне уже не грозит: я никого не предал. Я останусь здесь, на это мне хватит сил. Бхут не сможет сам взять мою душу. Я буду присматривать время от времени за ребенком Лаэры и Кенора. Думаю, что девчонки подождут меня.
Нет, я просто сжег за собой мосты. «Поплачь о нем, пока он живой. Люби его таким, какой он есть». Так, кажется?
Я влил всю оставшуюся силу в
Согласен. Перекат – и кулак великана выбивает мелкую щебенку из того места, где я только что стоял. Клайд совершенно неинтеллигентно рубанул по кисти твари. Опять рев – и удар полуотрубленного кулака отбрасывает меня к самому краю площадки. Так, встать. Силен, гад. Пуховик сдох. Я пуст, но и тварь почти пуста. Бхут, ты скоро сдохнешь. Хион еще не зашел, а силы Проклятого у тебя почти не осталось.
Согласен, только где его сейчас можно найти? Здесь только я.
– Ты умрешь, – пророкотал великан, – а потом я съем твое мясо и высосу твой костный мозг.
Да он почти доктор. Такое знание человеческой анатомии. Сча-аз. Побарахтаюсь. Опаньки. Рана на руке бхута исчезла.
– А потом, – продолжила тварь, – я убью остальных людишек.
На что он намекает? Я на мгновенье бросил взгляд в сторону. Твою тещу! Туристы стали зрителями. Они стоят на той стороне разлома в полукилометре от меня. Стоят и смотрят. И вампиры рядом с ними. Как туристы здесь оказались?
Твою. Я опять перекатился, и тварь продолжила перерабатывать камень на щебенку. Айдал вонзился в правую глазницу великана. Опять рев. Ятаган форевер. Классную штуку придумали янычары. Вроде меч, а так легко его метать в цель. А ночью девчонка наверняка накинула на меня
– Зачем ты бегаешь? – взревел бхут. – Прими свою смерть!
Ага, только тапки постираю. А на разговор ты меня не раскрутишь. Матвей вбивал в меня привычки тварей мечами. Учебными, но мечами. Я не хочу становиться твоим адептом, единственным и неповторимым. Поиграем в догонялки. Великан опять стал перерабатывать камень площадки в щебенку. Два шага налево – я ведь мужчина, – а теперь два – направо. Опять перекат и удар двумя мечами по коленям твари сзади. Как можно так громко кричать? А туристов я… и вампиров тоже. Я же сказал: бегите отсюда! Тварь опять залечила раны. А это что такое?
Сгусток темноты ударил меня в грудь. Да, теперь я никого не изнасилую. Не смогу сделать по техническим причинам. Грудь полностью разворочена. Интересно, а как я не свалился в пропасть? Тварь схватила меня и поднесла к своей морде. А вот это лишнее.
– Говори со мной, – пророкотал великан.
Сча-аз. Мне осталось всего несколько минут, и мы с тобой попрощаемся.
– Не спеши уходить, Влад, – прозвучал у меня в голове женский голосок.
Кто это?
– Говори, – встряхнул меня бхут.
– Ты меня не узнаешь? Как коротка память мужчины, – засмеялась очередная шиза.
Нет, не шиза. Я помню этот голос и помню, кому он принадлежал. НАТА!
– Говори!
Великан сломал мне левую руку. Бхут – дебил. Я контролирую боль разумом. Я – боевой маг. Я – охотник.
– Вспомни то, что с нами тогда произошло. Быстрее! – зазвенел голос Наты у меня в голове.
Проф, пришло время льда. Я и так умру – так лучше с песней.
– Я тебе подарю, – прокашлялся я кровью в морду твари.
– Что, – обрадовался бхут, – душу?
– Белый колпак, – усмехнулся я и скользнул внутрь сознания.
Обнаженные и окровавленные женские тела.
– Какой колпак? – взревела тварь.
Мне холодно. Холод. Лира. Дуняша. Арна. Мори. Ната. Иса. Холод во мне.
– Отвечай, – бхут затряс меня как погремушку.
Холод. Холод во мне и вокруг меня. Холод срастил мои кости, мясо и кожу. Холод закрыл мои раны. Холод заструился по моим рукам. Тварь, взвизгнув, попыталась меня отбросить. Неудачная попытка. Я вцепился руками льда в морду бхута. Визг перешел в вой боли. Бхут сделал несколько шагов назад. Он хочет умереть вместе со мной? Всегда пожалуйста. Тварь сорвалась с площадки в пропасть. Вперед!
Отступление четвертое
Волна боли, ужаса и смерти качнула людей и вампиров, которые смотрели на происходящее. Которые смотрели на бой человека и твари, отделенные от этого действа пропастью. Которые смотрели в разлом, куда несколько секунд назад свалились два тела. Разумные смотрели в туман, клубившийся на дне ущелья.
– Все, – сказал Лорак Большой. – Бхут мертв.
–
Эйрик шагнул вперед и подхватил на руки падающую Алиану, герцогиню эл Чанор. Отец Патерион приложил свою руку ко лбу потерявшей сознание девушки.
– Унесите ее в лагерь, – сказал он. – Надо готовиться к обратному пути.
Клирик отвернулся и стиснул кулаки.
– Зачем ты так сделал? – прошептал он. – Зачем ты так…
– Он сделал свою работу, – перебил его рейнджер. – Вы ведь за это ему платили? Контракт закрыт, и радуйтесь тому, что вы все живы.
– Радоваться? – зло усмехнулся Изаран эл Киро. – У меня нет никакой радости. Эх, была бы у меня еще одна слеза Тайи…
Кулак мага, окруженный слабыми сполохами огня, врезался в дерево.
