Целоваться запрещено! (сборник)

Красивый. Какую собаку?

Соня. Мою. Рыжую. Мы с ней вместе рыжие, она и я. Такая классная собака. Мохнатая и с бородой. Ее зовут Селедка. Девалась куда-то, нету уже три дня. Не видели?

Егор. Нет.

Потомок. Нет.

Нора. Нет.

Красивый. И я нет.

Хали. Ну-ка, девочка, становись сюда. (Показывает на щит из пенопласта с нарисованным силуэтом.) Стой смирно, а я тебе расскажу, где твоя собака. Какие у тебя клеевые ботинки!

Соня послушно становится. Она гораздо меньше силуэта.

Соня. Вы знаете, да?! Я дам вам вознаграждение! А хотите, я вам стихи почитаю?

Хали. Какие еще стихи?

Соня. Мои.

Хали. Хорошие?

Соня. Конечно.

Потомок, Нора и Егор. Слышишь, Халида, Отстань от нее!

Хали. Твою собаку, девочка… (Берет дротик, прицеливается.) из твоей собаки… (Замахивается.)

Егор, Потомок, Нора и Красивый. Хали!!!

Красивый хватает ее за руку. Держит крепко. Стоят близко друг к другу, смотрят. Красивый молча поцеловал Хали в губы.

Хали (отпустила руку, выбросила дротик). Нервные все стали… Зачем ты меня поцеловал, Красюк, у меня же денег нет.

Соня. Говорите же, где собака?

Красивый. Да не знает она ничего.

Потомок. Иди, девочка, домой, поздно уже.

Соня. Пожалуйста, если найдете мою собаку, скажите мне, ладно?

Егор. Ты где живешь? Давай я тебя провожу, поздно уже.

Нора. Она в пятьсот двенадцатом корпусе живет, я знаю.

Соня. В пятьсот пятнадцатом.

Егор. Как тебя зовут?

Нора. Ее Соня зовут, я знаю. Пошли, я тебя отведу.

Соня (оборачивается). Нашедшему собаку — вознаграждение! Ролики и Барби беременная!

Уходит.

Егор. Убежала, что ли, собака у нее?

Хали. Да на шапку, наверное, застрелили.

Потомок. Хорошая собака была. Меховая, добрая, рыжая…

Красивый. Приманили вкусным и убили.

Потомок. Ясный хобот…

Егор. До чего же тошно тут! Уеду я отсюда на фиг, честно, уеду…

Хали. А у вас в Калуге или в этом Обожалове и собак не убивают.

Красивый. У них там все собаки — пуленепробиваемые.

Потомок. Места у нас тут такие — никто до старости путем не доживает; ни деревья, ни собаки, ни люди.

Помолчали.

Каждый год хочу свой день рожденья на крыше встретить… Клево же — на крыше… Прямо вот чтобы стол накрыть… Каждый год! И ни фига!..

Опять помолчали.

О! Класс! Акт гостеприимства! Чтобы нашему калужскому гостю так тошно не было, мы сейчас наш квартал «Г» как-нибудь красиво назовем…

Хали. Как?

Красивый. Проспект купцов Дыркиных.

Егор. Точно! Класс!

Хали. У меня как раз баллончик есть.

Красивый, Егор, Хали и Потомок. Дыркин-стрит, решено! Авеню, куда там!..

Веселятся, со звоном сшибают стеклянную вывеску с обозначением квартала, пишут из баллончика на стене дома, из раскрытого окна громко слышна музыка.

Вечером Егор ужинал со своими родителями. На ужин у них творог, сыр, салат, рис. Мама толкла что-то полезное в старинной ступке.

Папа. Ты бы, голубушка, чем в позах всяческих киснуть и гурам каким-то письма сочинять, сходила бы, что ли, в школу. Для разнообразия. Записалась бы в родительский комитет. Все-таки единственный сын в одиннадцатый класс переходит…

Мама. Ты что. Я не могу в школу, я там тут же кого-нибудь пришибу. Я школу до сих пор ненавижу. Она мне даже в страшных снах снится…

Папа (не нашел, что ответить, и подлил себе в стакан жидкости из кувшина.) Скажи, а почему бы к ужину не подать немного вина? Почему за ужином надо пить это варево из листьев смородины и мяты?

Мама. Потому что это успокаивает на ночь.

Папа. А ты уверена, что я хочу успокаиваться?

Мама. Листья смородины и мяты наполняют кровь витамином C, а душу — покоем и теплом…

Папа. Ты, мой ангел, своей здоровой жизнью в могилу сведешь.

Егор молча жует салат. Глотает. Морщится. Жует медленней, прислушивается к организму.

Папа тоже кладет себе салат, разглядывает, сердито ковыряет вилкой.

Егор. Мам, что это? Что ты туда покрошила?

Мама. Это крапива и одуванчики.

Егор. Я что, кролик, что ли? Или черепаха?!

Мама. Сейчас май, Егор! И надо благодарно пользоваться тем, что дает нам природа. Ведь одуванчик удивительно богат витаминами группы B и витамином A в огромных количествах! А так же купрум, феррум, кальций…

Папа. Я хочу мяса!

Мама. Мясо — это трупы.

Папа. Почему я, работая целыми днями, как вол, не имею право дома по-человечески пожрать,