теоретически мог ответить:
В принципе, подчеркиваю. Однако с сильно ненулевой вероятностью. Потому что он жил и работал там, и я туда приехал на неделю.
Эта мысль уже десять лет наполняет меня чем-то похожим на мистический восторг.
Потому что, как доказали кропотливые библиографы, именно Марк Лазаревич Леви — это и есть загадочный М. Агеев, который написал и опубликовал в 1934 году в Париже «Роман с кокаином». Одну из лучших русских книг столетия, на мой вкус.
Никто не знал, кто этот человек и куда он делся. Грешили на Набокова. Однако потом выяснилось, что это Марк Лазаревич Леви, из купцов, родился в 1898 году, в эмиграции с 1920-х, вернулся в СССР после войны, от литературы отошел, заведовал кафедрой в Ереване, где и умер в 1973 году.
Но я опять же не о том.
Марк Лазаревич очень правильно распорядился.
Написал блистательный роман под псевдонимом. Потом, возможно, попробовал еще. Наверное, не получилось. Или получилось, но не так. Ну и всё. Забыли, проехали. Не надо натужно подтверждать свое присутствие в литературе. И тем более не надо цепляться за свой одинокий шедевр, раскрывать псевдоним и требовать восхищения.
Хотя книга восхитительная.
И поступок — тоже.
Тема судьбы
Граббе (Grabbe) Кристиан Дитрих (1801–1836) — немецкий драматург. Социально-исторические драмы, сочетающие реализм с романтической условностью.
Учился праву в Лейпциге и Берлине, хотел стать актером и режиссером, дружил с Тиком и Гейне (последний назвал Граббе «подвыпившим Шекспиром»). Имел пристрастие к алкоголю (пьяницей была его мать, жена управляющего тюрьмой). Семейная жизнь Граббе не сложилась. Он перебивался на различных мелких службах, откуда его тут же выгоняли, бедствовал и голодал.
После неудачной попытки найти в Дрездене исход своим стремлениям к актерской деятельности Граббе вернулся на родину и получил место аудитора при военном суде. Неудачный брак, недовольство своим прозябанием в небольшом городе сильно его угнетали; он старался найти забвение в разгульной жизни, что вызвало еще большие семейные неурядицы и лишение места. По приглашению Иммермана он переехал в Дюссельдорф где хотел начать новую жизнь, но привычка взяла свое. В разладе с самим собой и с обществом, с совершенно расстроенным здоровьем…
…в 1836 вернулся в Детмольд, где умер, стяжав печальную славу спившегося гения.
Дитя свободы
Он обычно не звонил домой, когда уезжал. В звонках был какой-то контроль, и она могла это почувствовать. А иногда ему казалось, что будет какая-то навязчивая нежность. Тоже лишнее. Тем более что он уезжал хоть и часто, но ненадолго, дня на три-четыре.
Но в этот раз решил позвонить. Уселся в кресло, вытянул ноги в гостиничных махровых тапочках, поставил телефон на колени. Набрал номер.
Она сразу сняла трубку, просто моментально.
— Привет, — сказала она. — Как хорошо, что ты позвонил.
— Привет, — сказал он. — Как ты?
— Все хорошо, спасибо, — сказала она. — Правда, хорошо, что ты позвонил.
— Ну вот видишь, — сказал он. — У меня тоже все неплохо. Завтра буду.
— Нет, в самом деле хорошо, что ты позвонил, — в третий раз повторила она. — Мне надо с тобой поговорить.
— Хорошо, — сказал он. — Давай.
— Я тебе всегда говорила правду. Что у меня никакого опыта в жизни не было. И что ты самый главный человек в моей жизни. Я тебе говорила, помнишь?
— Помню.
— Я тебе правду говорила! — строго сказала она.
— Хорошо, — сказал он. — Понятно.
— Что тебе понятно? — вдруг закричала она.
— Все понятно, — сказал он. — Пока.
— Подожди, подожди, — быстро заговорила она. — Не бросай трубку. Мы же доверяли друг другу. Я хочу, чтоб ты понял. Я думала, что ты самый-самый на свете. Самый красивый. Сильный. Умный. Добрый. Вот. И ты всегда был такой, по сравнению со всеми. А теперь есть другой человек, он мне гораздо больше нравится.
— Ты влюбилась? — спросил он. — То есть полюбила, я хотел сказать.
— Погоди! — снова закричала она. — Он красивее тебя. Такой рослый, загорелый. Он сильно больше зарабатывает, притом у него много свободного времени. У него вообще свободный график. И машина классная. Очень внимательный и добрый. И гораздо образованней, чем ты. Четыре языка знает, честно.
— Я верю, — сказал он. — Я верю, конечно же. То есть он лучше меня?
— Что-что? — не расслышала она.
— Что значит
— Ничего, ничего. Спасибо. — Он бросил трубку.
Назавтра, когда он ехал из аэропорта домой, на мобильник позвонил сосед и сказал, что у него из-под двери идет дым. Он попросил таксиста ехать быстрее, но все равно не успел. Квартира выгорела почти вся. Она сгорела тоже. Перегорела сама и дом сожгла.
Он отверткой расковырял ее грудь. Вытащил почерневший движок. Титановые ребра рассыпались по обугленному полу. Голова отлетела и раскололась на сто частей. Он подобрал фарфоровые зубки, вытер их
