— Как ты легко согласилась, Иса. Не хочешь спросить меня, что это за союзники, а то еще по недомыслию решишь, будто тебе удастся вывернуться.
— Ладно, и что у тебя за союзники?
— На общем сборе будет и Собачий город. Думаешь, сумеешь выкрутиться? Думаешь, меня посмеют тронуть хоть пальцем, когда целая стая придет, чтобы охранять каждый выход и меня заодно?
Она видела, как уверенность окончательно покинула Ису, но не ощутила никакой радости. Как она уже сказала раньше, это не поможет воскресить мертвецов.
Протянув руку, Берлин рывком подняла Ису на ноги, дернув за кожаную куртку, и потащила к двери. Иса хваталась за стену, пытаясь устоять. Одна нога совершенно онемела, и Кровавая едва не падала. Берлин не дала ей прийти в себя. Она просто потащила ее за собой. Вниз по ступенькам. Через фойе. На улицу. И до самого бывшего вокзала.
Они услышали, как вдалеке часы на башне Мок-авеню пробили половину. До полуночи всего тридцать минут.
Скоро все останется позади, подумала Берлин. За исключением одного. Ей все равно придется иметь дело с призраком чужого прошлого.
Ей все равно придется иметь дело со Штырем.
XI
Полночь пришла и миновала.
Штырь медленно поднял голову и окинул взглядом крышу музея. Летучая мышь пронеслась мимо стремительной беззвучной тенью и исчезла. Штырь сжал полированные деревянные ножны катаны. Его разум блуждал по прошлому. Он видел красноглазого злобного дракона и человека, одетого в черный шелк. Видел, как взметнулся клинок, затем упал, такой же стремительный и беззвучный, как летучая мышь. Брызнула кровь. В ночном воздухе разлился ее горячий запах.
Крепко зажмурив глаза, Штырь медленно поднялся. Он заткнул катану за пояс и скользящей походкой покинул крышу. Пошел по лестницам вниз — еще один призрак в здании, полном призраков.
Выйдя на улицу, он остановился, ноздри раздулись, когда он втянул в себя неподвижный ночной воздух. Граньтаун хранил при себе свои тайны, однако Штырь безошибочно выбрал направление, развернулся и заскользил по улицам, направляясь к старому вокзалу на границе Собачьего города. Лабби беззвучно затрусила за ним вслед, но он не заметил хорька.
Он все еще скитался по прошлому, пытаясь достичь цели раньше, чем человек, одетый в черный шелк, погрузит катану в плоть дракона. Штырь ускорил шаг и стиснул зубы, петляя по тихим улицам. Давно уже пора исполнить свой долг, от которого он так долго отлынивал. Он сам не вполне понимал, как получилось, что он смог вернуться в прошлое, чтобы даровать Онису свободу теперь, хотя не смог сделать этого в другой жизни. Он знал только, что время пришло и он не может ее подвести. И не важно, в каком обличье она существует. Он сделает то, что должен был сделать давно.
Старый вокзал.
Внутри здания весь Граньтаун слушал признание Исы Крэн. Снаружи вокзал охраняли собаки и члены группировок, старательно делая вид, будто не замечают друг друга, но зная о малейшем движении противника. Немного поодаль, на старых железнодорожных путях, стояла одинокая фигура. Одетый в черный шелк Шоки, Изгоняющий Демонов, ждал, заткнув за шелковый красный оби катану и ваказаши. Рядом с ним ждали Мэнди и Лаура, хотя им недоставало хладнокровия вооруженной фигуры.
Раздались шаги, появился четвертый человек, выдвинувшись из теней, которые окутывали задворки вокзала. Это была бездомная нищенка, замотанная в бесчисленные заплатанные тряпки. Она походила на один из мусорных мешков, что выстроились вдоль тротуара, дожидаясь приезда мусорщиков, давно уже не обслуживавших эту часть города. Нищенка медленно подняла голову, окинула взглядом Шоки, двух девушек, затем повернулась, чтобы увидеть, на что они смотрят.
Смуглая кожа, темные волосы, черные одежды и прочее почти полностью сливались с тьмой. Он стоял, замерев, и глядел на Шоки. Изгоняющий Демонов коротко кивнул, и Штырь положил руку на рукоять катаны. Раздался резкий звон, когда большим пальцем он на полдюйма выдернул катану из ножен.
— Я пришел за ней, — сказал он тихо. — На этот раз я должен сделать все сам.
Шоки не шевельнулся, чтобы вынуть оружие.
— Она давно уже умерла, — напомнил он.
Штырь покачал головой и зашагал, сокращая расстояние между ними.
Мэнди не могла больше сдерживаться. Она вскочила с места, но Лаура дернула ее назад. Мэнди сердито сверкнула на нее глазами.
— Если мы что-нибудь не предпримем, — прошипела она, — один из них погибнет.
Лаура обхватила Мэнди за плечи, утешая и в то же время опуская ее на место:
— В данный момент самое худшее, что можно сделать, — встать у него на пути.
— Но…
— Мне все это нравится не больше, чем тебе. Поверь мне, Мэнди.
Мэнди внезапно вздрогнула, ощутив чье-то прикосновение, затем опустила взгляд и увидела, что у ее ног устроилась Лабби. Она похлопала по коленке, и хорек запрыгнул, дрожа всем телом.
Штырь и Шоки замерли в нескольких футах друг от друга. На расстоянии удара.
— Послушай меня, — начал Шоки. — Прошлое ушло. Если ты будешь упорствовать, то переступишь черту.
Штырь заморгал. Он пока еще был в прошлом, однако фрагменты настоящего начали накладываться на картины прежней жизни и на то, что, как он знал, ему необходимо сделать.
— Прямо сейчас Берлин восстанавливает свое честное имя, — продолжал Шоки, воспользовавшись крохотным преимуществом. — Все происшедшее было ошибкой.
Штырь помотал головой, словно пытаясь привести в порядок мысли.
— Я здесь не ради Берлин, — возразил он. — Я пришел ради Онису. Уйди с дороги.
— Не могу, — отозвался Шоки.
Штырь ничем не выдавал себя. Он не сощурился, не переменил позы. Однако Шоки знал, что Штырь в любое мгновение может теперь выдернуть оружие из ножен. А стоит ему обнажить оружие — пути назад не будет. Ни для одного из них. Поэтому дуэль между такими мастерами, как они, должна завершиться, не начавшись.
Шоки встал поудобнее. Он отключил сознание, позволяя годам тренировок взять над ним власть. Когда он все-таки нанесет удар, им будет управлять инстинкт. Тело само сделает нужное движение и выберет верный момент раньше, чем разум только начнет понимать.
Он сознавал трагизм этой минуты, однако прежде, чем кто-то из них двинется…
— Штырь!
Мгновенно — и позабыв обо всех разногласиях — они встали иначе. Теперь оба бросали вызов невидимому противнику, прикрывая спину друг другу. Глаза Шоки распахнулись от изумления. Он увидел кольцо собак. Они выстроились в круг прямо перед ним, затем рассыпались веером и вытянулись в две цепочки, уходящие куда-то вдаль. Штырь тоже увидел собак. Но еще он увидел того, кто позвал его по имени.
От стены вокзала отделилась нищенка и встала прямо перед ним. В темноте он с трудом ее узнал, хотя остальные не узнали вовсе.
Берлин.
У нее на плечах была темная накидка. Она высунула из-под нее руки, сжимая маску кабуки, изображающую женщину. Щеки и лоб маски были мертвенно-белого цвета, глаза подведены длинными нарочитыми мазками. Берлин медленно приложила маску к лицу.
— Онису, — выдохнул Штырь.
— Да, — ответила женщина в маске. — Да.
