уже тогда точно знал, кто он такой. Оставалось сообразить, как употребить это знание с пользой для себя.
Дракколо явно хотел что-то сказать, но передумал. Тем не менее взгляд его черных совиных глаз все время был прикован к Строупу, а плюгавый соглядатай между тем продолжал свою речь:
— Пару раз я уж было совсем решился с тобой заговорить, но ты смотрела на меня как на пустое место, в лучшем случае — с презрением, и я так и не рискнул: по натуре я человек робкий. Как бы то ни было, обнаружив, что ты бесплатно трудишься в качестве волонтера, я сам попросился в эту контору, чтобы быть поближе к тебе. Скоро меня взяли на испытательный срок и посадили отвечать на звонки. Тогда-то меня осенило, что есть возможность заманить тебя куда надо. Это я сообщил в волонтерскую службу о «бедном старичке», с которым случилось несчастье. И я изобразил, будто звонок поступил именно тогда, когда ты должна была взяться за новое дело. Это я намекнул распорядительнице, что тебе не следует идти сюда одной. А послать с тобой, кроме меня, было некого — уж об этом я позаботился.
— И вот финал, — сухо заключила Сильвия. — Теперь мне все ясно.
Она вновь оглянулась на Дракколо, ища поддержки, однако хозяин дома все так же, не отрываясь, смотрел на плюгавого сообщника.
— И какую сделку вы заключили? — осведомилась она.
Строуп одарил ее блаженной ухмылкой:
— Да проще некуда. Как ты, верно, угадала, у нашего приятеля «особые пищевые потребности». Получить, что ему требуется, он не может, потому что для этого надо выйти из дому. Я могу и берусь обеспечить его тем, что нужно. Взамен он отдает в полное мое распоряжение часть своего дома. Мне нужно местечко подальше от своей конуры, такое специальное местечко для
— И какое место в этом соглашении отводится мне? — спросила Сильвия. Ее взгляд лихорадочно метался от бесстрастного лица хозяина дома к ликующей физиономии его плюгавого сообщника. — Что от этой сделки получу я?
Строуп придвинулся к ней ближе.
— Мое безраздельное внимание, — проговорил он.
Схватив сумку, Сильвия бросилась к выходу. Однако двигалась она медленно, а Строуп был проворен, как ящерица. Обогнав Сильвию, он выскочил из комнаты и захлопнул дверь перед самым ее носом. Она услышала скрежет ключа в замке.
Сильвия повернулась к Дракколо.
— И вы отдадите ему меня? — возмущенно спросила она.
Веки Дракколо опустились, почти прикрыв глаза. Вид у него был усталый. Хозяин дома явно не привык к таким бурным сценам, по крайней мере при свете дня.
— Таково было одно из условий нашего соглашения, — утомленно признался он.
Сильвия обхватила рукой необъятную грудь таким жестом, словно собралась обороняться от настырных ухажеров:
— Что он сейчас затеял? Куда отправился?
— Вероятно, проверить охранную систему. Он меня о ней расспрашивал. Я установил охранные устройства несколько лет назад, чтобы в тех случаях, когда приходилось по той или иной причине покидать дом, сюда не могли проникнуть малолетние грабители и чтобы отсюда не могли выбраться иные, более желанные визитеры. Все окна первою этажа сделаны из пуленепробиваемого стекла и снабжены стальными решетками. Точно так же оборудованы все наружные двери. Нижний этаж можно отделить от верхних одним нажатием кнопки.
— Стало быть, я в западне. Вы действительно позволите ему сделать со мной все, что он пожелает?
— Он дал мне понять, что вы будете не первой и, по всей видимости, не последней его жертвой.
— Утешили, нечего сказать! — огрызнулась Сильвия.
Дракколо вскинул густые брови, впечатленный ее резким тоном и так неожиданно прозвучавшей в ее голосе иронией. Но затем усталость взяла свое. Он запрокинул голову и, открыв рот, широко зевнул.
Сильвия заметила, как при этом во рту Дракколо блеснули клыки.
Она всегда была благонамеренной и добросердечной особой, стремилась разглядеть в людях лучшее. Она принадлежала к тем людям, которые стараются неизменно сохранять бодрый вид и пореже вспоминать о темных сторонах жизни. С такой работой, как у нее, подобная позиция была просто необходима. Реакция у нее была замедленная, что правда, то правда, но дурой Сильвия не была и, являясь в высшей степени практичной, никогда не отвергала того, что видела собственными глазами. И еще при необходимости умела очень быстро соображать.
— Вам следует кое-что узнать, — сказала она, обращаясь к хозяину дома, который все заметнее погружался в сон.
— Мм… — едва шевельнувшись, отозвался он.
— Не так давно мои коллеги единогласно объявили меня заслуженным волонтером тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Мне вручили диплом.
Дракколо чуть различимо дернулся, возможно от нетерпения.
— Замечательно, — промычал он.
— Я — заслуженный волонтер, — с нажимом повторила Сильвия. — Я играю в нашей организации весьма важную роль. У меня громадный опыт. Во мне нуждаются.
Дракколо с трудом подавил очередной зевок:
— Как это лестно для вас…
— Если я не вернусь, меня очень скоро начнут искать. У них есть ваш адрес. Строуп, торопясь заманить меня в западню, совершил промашку и записал его на клочке бумаги, который отдал распорядительнице. Меня будут искать именно здесь. Вероятно, даже с полицией. Думаю, вам, учитывая все обстоятельства, меньше всего на свете хотелось бы, чтобы в ваших владениях устроили полицейский обыск, особенно если Строуп не солгал насчет того, что вы закопали на заднем дворе.
После этих слов сонливость Дракколо как рукой сняло, будто зазвенел голосистый будильник.
— Вы в этом уверены? — прошипел он.
— Абсолютно! Я и так пробыла здесь слишком долго. Давайте взглянем правде в глаза: вы здесь пленник, как и я, — в таком плачевном состоянии, да еще в разгар дня. Вам некому помочь скрыться от врагов вот в
Все хладнокровие Дракколо испарилось, теперь он был настороже. Сильвия почти слышала, как в его голове завывает призрачный сигнал тревоги.
— Но если я останусь здесь, а вас отпущу… Этот человек сказал, что, если я отдам вас ему, он будет регулярно доставлять мне пищу до тех пор, пока я не поправлюсь.
— Если он обещал заманивать сюда людей, чтобы вы могли питаться их кровью, можете на это не рассчитывать. Он не способен такое устроить. К тому же, досыта натешившись, он меня бросит и убежит. И когда полиция явится в ваш дом, обнаружат здесь на один труп больше.
— У меня нет выбора: довериться ему либо голодать.
— Но ведь я уже говорила, что могла бы сама составить программу помощи, в которой вы нуждаетесь. Программу, в которой будут учтены ваши личные потребности — теперь-то я точно знаю, каковы они. Вместе мы что-нибудь придумаем.
— Нельзя ли поподробнее?
— Хорошо.
Сильвия объяснила, что в медицинскую, социальную и другие службы волонтерского движения набирают все больше неподготовленных людей, безработных, которые, если их сочтут пригодными к делу, вынуждены трудиться бесплатно, чтобы по-прежнему получать пособия. Миллионы людей с готовностью подчиняются этому требованию, так как получают хотя бы жалкие средства для существования.
— Все эти люди проходят испытательный период, и, как вы легко можете себе представить, подавляющее большинство из них непригодны к нашему делу. От таких людей приходится избавляться. Моя
