молот. Она стояла почти голая, и в прозрачной рубашке при свете газовых фонарей и свечей можно было видеть ее всю. И она знала, что на Брайане под черной бархатной накидкой тоже ничего нет. Он выступил вперед и несколько долгих мгновений смотрел ей в глаза. А потом крепко схватил ее за волосы, запрокинул голову и стал целовать с мрачной, ошеломляющей страстью.
Вокруг них раздались крики, Смех, шутки, послышались непристойные комментарии. Мартиса в отчаянии спрашивала себя, чем же закончится это представление? В немой мольбе она положила ладони на грудь Брайана поверх бархатной накидки. Теперь они стали мужем и женой. А он угрожал, предупреждал и обещал, что будет, когда они поженятся. Он поднял голову и посмотрел Мартисе в глаза. И хотя она ничего не сказала, наверное, он прочел что-то в ее сердце. Или, быть может, он и не собирался допускать этой ночью настоящее преставление.
— Друзья мои, я показываю вам мою невесту, новую леди Кригэн. Настоящую красавицу в любом возрасте!
Раздался рев одобрения.
— А теперь все вон! — скомандовал Брайан.
Он отпустил руку Мартисы и стал жестами подгонять зрителей к выходу. Послышались стоны разочарования, но в шутку. Гости стали расходиться. Холли под мигнула Мартисе и ушла вместе с другими женщинами. Хогарт понимающе улыбнулся ей и перед уходом пообещал, что утром их никто не потревожит.
Наконец дверь закрылась. Брайан запер ее на засов. Прислонившись к двери, он посмотрел Мартисе в глаза и медленно окинул взглядом ее всю. Она чувствовала тепло его взгляда словно прикосновение. Брайан страстно прошептал…
— Мартиса, я тебе когда-нибудь говорил, как ты прекрасна? Ты прекраснее, чем можно себе вообразить.
Он поднял руку и погладил ее щеку, потом взял прядь ее волос и переложил через плечо.
— Очень изысканная рубашка, думаю, это Элайна выбирала. А под ней твое тело — шелк и алебастр. Я не мог дождаться, когда они все уйдут.
Он обхватил ее грудь снизу и приподнял, обнимая ладонями и шелком. От его прикосновения все чувства Мартисы ожили. Он прикасался к ней очень, очень медленно. И нежно. И стоял на расстоянии. И его легчайшие прикосновения были для нее одновременно и наслаждением, и мукой, ей хотелось броситься к нему, но она не могла пошевелиться. Потому что игра началась. Она стала его женой.
Он подошел ближе, его шепот стал жарче, их дыхание смешалось.
— Ох, миледи, на что только способен лоскуток прозрачного шелка! Глядя, как смотрят на тебя все эти мужчины, я готов был их убить, я стад убийцей в душе. Надо послать этот обычай к черту! Это зрелище должно быть только для моих глаз.
Он взял ее за руки.
— Ну вот, леди, теперь вы моя жена.
— Ну да, ты так говоришь.
— Это что же, все еще фарс? — спросил он резко.
Мартиса почувствовала жар, исходящий от его тела, скрытого накидкой. Эта накидка очень напоминала балахоны с капюшоном, которые были на мужчинах в лесу. И на плащ, который носил лэрд в ее сне. Лэрд, который пришел за ней в маске дракона. Предъявить на нее права? Любить ее? Или убить?
Мартиса попыталась отстраниться от Брайана, но он держал ее крепко.
— Это еще что такое? — вскричал он. — Ты хочешь отказать мне теперь? — В его хрипловатом голосе явственно слышалось возбуждение. — После всего, что между нами было? И после того, как я тебя возвысил и сделал из соблазнительницы леди?
— Меня вполне устраивало положение мистрис Сент-Джеймс! — возразила Мартиса.
Брайан улыбнулся.
— Нет, леди, ничего подобного! Ты явилась сюда под именем леди Сент-Джеймс. Но теперь это не имеет значения, теперь ты миледи, жена Кригэна. Ты теперь моя.
Он подхватил ее на руки. Мартису раздирали противоречивые чувства: желание и страх.
—И что же, лэрд Кригэн, вы силой заставите меня выполнять вашу волю?
— Невеста Кригэна всегда выполняет волю хозяина, — напомнил он.
И он уложил ее на кровать, на черное бархатное покрывало, украшенное красным драконом.
— Но только не эта невеста! — упрямо возразила Мартиса.
Брайан поправил ей волосы и прошептал:
— Мартиса, у тебя я никогда ничего не возьму силой. Но лэрд Кригэна, любовь моя, всегда получит то, что принадлежит ему.
Он склонился над ней, и она закрыла глаза. Из ее полураскрытых губ дыхание вырывалось короткими тихими вздохами. Она знала, что он поцелует ее, поцелует и унесет в запретный волшебный мир, с которым он ее уже так хорошо познакомил. Мир, в котором она не может провести грань между любовью и опасностью. Когда он возносил ее выше и выше к неизведанным вершинам… Но губы Брайана не коснулись ее губ. Она открыла глаза и с удивлением увидела, что он стоит над ней и смотрит на нее взглядом, в котором смешались насмешка и желание.
— Увы, — вздохнул он, — даже лэрд Кригэна не может всегда иметь то, что хочет, именно тогда, когда хочет.
Он встал и сбросил бархатную накидку, но не вернулся к Мартисе. Несмотря на очевидные признаки физического возбуждения, он отошел к платяному шкафу, достал бриджи и поспешно надел их. Мартиса смотрела на него, не веря своим глазам.
Он надел рубашку, снова подошел к кровати и легко поцеловал Мартису. Она увернулась от его прикосновения и отодвинулась по кровати, чувствуя себя в дурацком положении.
— Ты… куда ты уходишь?
— Вниз.
— Вниз?
— В подземелье.
Он сел, чтобы надеть сапоги.
— Это может быть мой лучший шанс, сейчас меня там никто не ожидает.
— Не ожидает чего?
— Не ожидает, что я приду обыскивать склепы, — ответил он с нотками раздражения в голосе.
Брайан встал, но помедлил перед уходом. В сапогах, черных брюках и рубашке он походил скорее на пирата, чем на лэрда-дракона. И когда он улыбнулся, в его улыбке было нечто разбойничье.
— Миледи, признаться, я очень рад видеть, что вы расстроены моим уходом.
— Я не расстроена! — возразила Мартиса.
— Мне нужно поторопиться с возвращением.
— Не трудись, пожалуйста, — холодно сказала она. — Вопреки тому, что думает лэрд, он не всегда может получить то, что хочет. В любое время.
— Любовь моя, ты меня ранила.
— Я не твоя любовь. Это всего лишь игра.
Брайан замахал рукой в воздухе. Он посерьезнел и больше не поддразнивал ее.
— «Кольт» по-прежнему под матрасом. Если к тебе кто-то приблизится, не медли ни секунды, стреляй.
— А что, если первым ко мне приблизишься ты? — поинтересовалась Мартиса елейным голоском.
— Если решишь стрелять, целься очень точно, чтобы убить, или ты будешь жалеть об этом до своего смертного дня, — предостерег он. — Мартиса, ты меня слышишь? Оставайся здесь, никуда не уходи, что бы ни случилось. Если увидишь огни, услышишь какие-то крики, визг ветра, если тебе покажется, что сам замок грозит рухнуть в море, — все равно оставайся здесь. Ты меня понимаешь?
— Да!
— Вот и хорошо. А «кольт»…
— «Кольт» лежит под матрасом, и я очень меткий стрелок, — заверила Мартиса.