зеленовато-бурого. Эта была пора сбора урожая, и изобилия. Об этом, казалось, знали лошади, коровы и овцы, пасущиеся на лугах, даже птицы и пчелы.
Тристан что-то проворчал в ответ.
Джон внимательно посмотрел на своего друга. Выражение лица Тристана было угрюмым и мрачным, как будто на него отбросила темную тень грозовая туча.
– Помни, друг мой, – негромко сказал Джон. – Что мы исполняем миссию доброй воли. А твое лицо с мрачным выражением тирана не слишком-то напоминает о мире и гармонии.
Тристан стряхнулся, как бы пытаясь отогнать от себя сон.
– Да, Джон, день замечательный. Осень во всей своей красе. Все говорит вокруг о великолепии природы и Божьем благоволении к человеку. Кажется, что земля вовсе не знает о том, что происходило совсем недавно, что Ричард убит, а Генрих стал новым королем.
В голосе Тристана все еще звучали нотки горечи. И Джон не сразу ему ответил, он пришпорил коня и теперь ехал рядом с другом.
– Теперь вот ты нахмурился, – отметил Тристан.
Джон пожал плечами и с любопытством посмотрел на него:
– Я видел тебя в разных состояниях, Тристан. Я видел тебя в гневе и в минуты величайшего страдания. Я видел, как ты принимаешь решения, и знаю, каково твое милосердие и доброта в самом лучшем смысле этих слов. Я видел, как ты лицом к лицу встречался со смертью без тени страха на лице, и видел тебя твердым, как скала, безжалостным и холодным.
Лицо графа де ла Тер застыло при этих словах, и только брови грозно нахмурились, словно предвещая шторм, когда он настороженно посмотрел на своего спутника, в ожидании того, что тот скажет дальше.
– Но я никогда не видел тебя таким как сейчас, беспокойным, злым и даже упрямым.
– С тех пор, как Генрих занял трон, меня неотступно преследует мысль, что страна должна обрести наконец мир.
– О да, и ты тоже.
– Человек обретает мир лишь в могиле, – огрызнулся Тристан и, как будто желая сменить тему, добавил: – Посмотри-ка вон туда, вперед, на домик, рядом с которым пасется стадо гусей.
Тристан погнал своего коня галопом, Джон вздохнул и последовал за ним.
Они подъехали к дому, грязному, невзрачному, глинобитному строению, крытому соломой, подобному многим из тех, что им довелось повидать уже сегодня утром. Хозяин, йомен, седеющий мужчина, и трое его взрослых сыновей, больших и неуклюжих, как щенки мастифа, выбежали чтобы встретить их. Крестьянин снова и снова кланялся Тристану и граф начал говорить, и выражение лица нового хозяина Эденби несколько просветлело. Он сообщил, что теперь король – Генрих Тюдор, что он, Тристан де ла Тер, владеет этими землями, но ничего менять не собирается, налоги не увеличиваются и они должны вместе стремиться к процветанию и благополучию страны.
Йомен и его сыновья выглядели испуганными. Они пялились на Тристана, но почти ничего не говорили. Только один из юношей обрел дар речи, чтобы заверить Тристана, что налоги будут исправно поступать в казну лорда, что у них хорошая земля, и они будут усердно трудиться.
– Ричард, Генрих, Том или Пит, – пробормотал юноша, осмелившись улыбнуться двум рыцарям, сидевшим на лошадях и возвышавшимся над ним. – А мы, как работали на своей земле, так и будем работать дальше.
Джон удивился, Тристан рассмеялся и напряжение между ними, казалось, начало спадать. Крестьянин посмотрел на своего нового лорда, и во взгляде его уже не было недоверия. Джон вздохнул и выдохнул с ощущением странного облегчения. Тристан бы не стал причинять вреда дерзкому юноше, но было приятно, что графа позабавили, а не рассердили слова парня.
Но внезапно Тристан помрачнел.
– Если бы Эдгар Льюэллен думал так же, – пробормотал он.
Из дверей выглянула женщина и поспешила, чтобы приветствовать их. У нее была пышная грудь и необычайно розовые щеки. Ее руки, заметил Джон, были старыми, морщинистыми и выглядели значительно старше ее лица, довольно привлекательного и свежего, несмотря на седую голову.
Она низко поклонилась, еще больше при этом заливаясь краской, признав в Тристане нового лорда, потом сказала, что ее зовут Мэг, а мужа – Сет, и спросила, долго ли они ехали и не пожелают ли промочить горло элем и подкрепиться тушеным мясом.
– Я предлагаю то немногое, что у меня есть, но я предлагаю это от всего сердца, милорды.
– Ма замечательно готовит, – сказал один из парней.
Тристан бросил взгляд на Джона, на лице которого явно читались любопытство и голод.
– Благодарим и с удовольствием принимаем ваше предложение, – он улыбнулся и они спешились.
– Милорды, доверьте мне этих красавцев, прошу вас! – сказал младший из сыновей.
– Так и быть, парень, – сказал Тристан, – как бишь тебя зовут?
– Он назван в честь святого Мэтью, – ответила Мэг.
– Ну что ж, Мэтью, возьми лошадей, я вижу, что тебе они нравятся.
Мэг еще сильнее залилась краской, когда Тристан проявил интерес к ее отпрыску.
– Да, сэр, – ответил тот.
Женщина смущенно кашлянула и принялась извиняться за скудность угощения. Тристан жестом руки отмахнулся от ее слов и направился к двери. От великолепного ярко-алого плаща и блестящих кожаных
