— Ничего. Я еще не спала. Почти. — Она зевнула, наблюдая, как мать закрывает за собой дверь, и поудобнее устроилась на подушке. — Что у тебя?
— Я тебя разбудил?
— Нет. Лейси возится в клетке, не дает заснуть. — В трубке раздался облегченный вздох приятеля. — Генри, что случилось?
— Я думал о том, что сказал Джейсон. Про Джоннарда, и все такое… Он тебя не трогал? Ты ведь сказала бы, если бы это случилось?
— Ну… — Ей припомнился мужчина на парковке, и она поежилась. Лейси приподнялась на задних лапках и смотрела на нее, слегка посвистывая носом, словно спрашивая о чем-то. Лунный свет слабо пробивался сквозь шторы. — Не совсем…
— Ты хочешь сказать, что не уверена, связано ли это с ним?
Бейли не хотелось поднимать панику без веских причин. Она понимала, что Джоннард и Черная Рука могут охотиться за Джейсоном. Но за ней? Она же не представляет большой важности.
— Что-то вроде того, Генри. А тебя он не тревожил?
— Нет.
— Тогда почему ты позвонил мне?
— Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Потому что у него не все было в порядке. Она чувствовала это.
— Ты можешь сказать мне.
— Нет.
— Генри, — твердо сказала Бейли. — Ты позвонил мне, потому что тебе нужно с кем-то поговорить, и ты знаешь, что можешь мне доверять. Так что выкладывай. Это был Джоннард?
— Я… я не уверен. Я постоянно слышу чей-то голос. Я думаю, это он. Если нет, значит, я схожу ума.
— Ты не сходишь с ума.
— Тогда… я думаю, это он.
Бейли вздохнула. Бедный Генри. Он уже был когда-то жертвой Джоннарда.
— Генри, не падай духом.
— Я не уверен… Но если это он… я смогу справиться на этот раз. Теперь мы стали сильнее, все мы, Бейли.
Но тогда почему он звонит ей так поздно и почему так встревожен?
— Конечно, мы сумеем справиться, Генри.
Мальчик хмыкнул:
— Я просто хотел тебе это сказать, на случай, если у тебя будут проблемы, или если другие решат, что я сошел с ума.
— Ты определенно не сошел с ума. Ты — Маг, и ты столкнулся с чем-то необычным.
— А как насчет тебя?
Бейли наморщила нос:
— Ничего определенного. Так что не стоит беспокоиться, я буду теперь внимательна.
— Ладно. Но ты никому про меня не говори.
— Даю слово. Ты сам им расскажешь, когда сочтешь нужным.
Когда попадешь в беду и понадобится помощь, добавила про себя Бейли.
— Спасибо.
— Генри…
— Что? — Голос мальчика теперь звучал устало.
— Ты прав. Мы стали сильнее. Потому что теперь мы все вместе, понял? Как у мушкетеров, «один за всех, и все за одного».
— Правильно. — Голос друга зазвучал бодрее. — Спокойной ночи.
— До завтра.
— Пока. И спасибо, Бейли.
Девочка положила трубку и улеглась на спину, уставившись в потолок. Когда-то давно мама нарисовала на нем синее небо с пушистыми облаками. Сейчас оно казалось темным, но облака были светлыми, серебристыми.
Итак, Тинг снова уезжает. Джейсону, скорее всего, предстоит схватка. Тренту нужно Убежище, как и Стефу, хотя и по другой причине. У Рича и Генри свои проблемы. А она? Действительно ли за ней кто-то следил? У нее нет никаких доказательств, и нелепо просить о помощи. Пока еще рано.
У всех вокруг свои секреты. Темные, гнетущие тайны. Будет ли у них у всех благополучный исход?
Бейли закрыла глаза и попыталась снова заснуть.
Покой ночи беспокоен
Ветер с озера Воннамика[2] был мягким, но все же нес с собой холод прошедшей зимы. Здесь жизнь кипела только летом, когда заполнялись лагеря отдыха. Как красиво! Наверное, по утрам скалистые берега и пляжи с галькой покрывает туман, думал Гэйвен, стоя у старого дома и глядя на воду. Это была редкая минута безмятежности и покоя в его жизни. И вдруг его охватило беспокойство; он услышал, как открылась дверь, пропуская золотистый свет… он был уже не один. Свет исходил из кристалла, прикрепленного к браслету женщины, которая вышла на крыльцо. Эта женщина наполняла кристалл, как и его сердце, теплом и светом.
— Уже поздно, — сказала Элеонора. — Пошли в дом. Я приготовила чай.
Она взяла его за руку и прижалась к нему.
Сердце у Гэйвена Рейнвотера учащенно забилось. Он наклонил голову и потерся подбородком о мягкие, шелковистые волосы Элеоноры. Его переполняло чувство любви к ней, чувство, которое он испытывал уже давно, но до сих пор не решался признаться. Гэйвену захотелось сделать это сейчас; вдруг не будет другого подходящего случая?
— Ты знаешь, что я тебя люблю? — тихо спросил он.
— Да, я знаю это уже давно. И я тоже люблю тебя.
Она крепко сжала его руку.
— Как хорошо, что мы это сказали друг другу. Я рад.
Он с облегчением вздохнул: наконец высказал то, что давно собирался и все никак не решался. Теперь между ними не было никаких барьеров.
— Теперь мы можем перейти к другим делам? — рассмеялась Элеонора.
— Вот именно. Мы не вправе тратить время попусту.
— Ты так романтичен, — фыркнула Элеонора, повернувшись к нему.
Женщина приложила палец к его губам, и он начал целовать все ее пальцы, пока она не отняла руку. Гэйвен рассмеялся, но тут же остановился. Он заметил несколько серебряных прядок в ее волосах и новые морщинки вокруг глаз. Маг грустно вздохнул. Элеонора старше его, но никогда не будет старой, никогда не состарится, как и он сам. По крайней мере, он надеялся на это. И тем не менее в нем был страх перед внезапным старением и смертью, которая могла поразить их в любой момент, словно Магов настигала месть веков, сквозь которые они прошли. Выплеск магической энергии разбросал их по времени. Некоторые просто впали в сон, других забросило далеко вперед через века. Вот что сотворила со всеми ними война между Серым Грегори и Черной Рукой Бреннарда. И каких еще ждать последствий? Здесь бессильны естественные законы природы. Гэйвен вспомнил своего друга Физзивига — он был молод, но поседел, молод, но умер от старости, словно загасили свечу. Молодой Физзивиг ушел безвозвратно.
Элеонора почувствовала перемену его настроения.
— Все встанет на свои места, — промолвила она.
— Только в том случае, если мы сами все расставим по местам, — нахмурившись, ответил Гэйвен. Почувствовал, что его слова прозвучали жестче, чем он хотел, и постарался оправдаться. — Элеонора, я не
