– А ты не веришь в Госпожу, Илна? – искренне удивилась девочка.
– Я уже не знаю, во что верю, – нехотя ответила та. – Раньше мне казалось, что мир куда более простое и понятное место. Как выяснилось, нет… При том, что лучшим местом его не назовешь.
Так, разговаривая, они вышли – плечом к плечу – на продуваемую ветром равнину. Их туннель оказался одним из множества, испещривших ледник, который тянулся аж до самого горизонта. По равнине струилось множество мелких ручейков, сливавшихся в речушки покрупнее. В южном направлении очертания скал скрадывались мхами и скудной растительностью.
– Я бы не возражал повстречать здесь других людей, – заметил Чалкус, разглядывая шесть фигур, застывших на расстоянии полета стрелы. – Но эти конкретно мне совсем не нравятся. А что вы скажете, госпожа?
– Согласна, – откликнулась Илна, доставая моток нитей из левого рукава. Похоже, все складывалось не лучшим образом. – И, кстати сказать, думаю, их наше присутствие тоже не обрадует. Тем более что придется прервать их занятие… в чем бы оно ни заключалось.
Волшебник в наполовину черном, наполовину белом одеянии стоял возле жаровни, с другой стороны от нее находилось мумифицированное тело какого-то существа – явно не человека, хотя и смахивающего на него по своим размерами. Потемневшая от времени ткань, которой была обмотана мумия, развевалась на ветру. Оба – и колдун, и его напарник – произносили нараспев заклинание. Илна не услышала – почувствовала – слова заклинания. Тем же странным образом, как она ощутила биение потока еще до того, как вошла в пещеру Харна.
Там присутствовал еще один колдун в черном балахоне, но он не принимал участия в произнесении заклинания. Он стоял поодаль и наблюдал за столбом света, выраставшим из центра очерченного круга. Свет покачнулся в сторону людей, затем погас.
Колдун поднял взгляд и выкрикнул приказ: слова затерялись, не достигнув Илны.
– У того мужчины нет головы, – сказала Мерота, в ее голосе слышалась плохо скрытая паника. – Вместо головы у него… Один из Морских Владык.
– Ты, как всегда, права, девочка, – произнес вслух Чалкус. – Но смею уверить тебя: она слетит с плеч не хуже обычной головы. – Его кривой меч выписал сложную фигуру в воздухе. – Хотя это может и подождать перед лицом более срочных дел.
Оставшиеся три фигуры представляли собой насекомовидных монстров. По приказу колдуна они поднялись на свои многосуставчатые конечности и направились к незваным гостям. В распахнутых пастях виднелись зазубренные хитиновые пластины устрашающего вида.
– Я займусь колдуном, – бросила Илна. Я попытаюсь справиться с ним. – Боюсь, остальных вам придется взять на себя, мастер Чалкус.
– Я помогу, – откликнулась девочка.
Оба взрослых посмотрели на нее и промолчали.
– Вот увидите! – сердито крикнула девочка. – Они погонятся за мной, и вы сможете их убить!
– Ну что ж, – решил моряк. – Если, конечно, они не окажутся сообразительнее, чем кажутся. Тогда, с помощью Госпожи и если Илна отвлечет на себя парня, который ими командует… думаю, дело может выгореть.
Илна присела на корточки, чтобы защитить от ветра нити, из которых она плела свой узор. Ее товарищи пошли вперед, забирая вправо под углом, чтобы оказаться между Илной и жаровней, возле которой маг и мумия продолжали заниматься своими делами.
И моряк, и Илна понимали, что девочка подвергает себя опасности, но приняли ее план. По правде говоря, на этой неприветливой равнине вряд ли сыскалось бы место, где можно было бы спрятать ребенка.
Особенно от таких врагов. Клянусь честью!
Илна работала в молчаливой сосредоточенности. Пальцы ее двигались с той точностью, с которой движутся звезды по ночному небу. Возвысив голос, одетый в черное колдун произнес заклинание, которое долетело до ушей Илны в виде неразборчивого напева. При этом он вытянул левую руку, указывая на Чалкуса.
Монстры-насекомые взяли с места в карьер, как свора гончих, спущенная с поводка. Двигались они не кучей, а растянувшись в цепочку – так, чтобы отрезать Чалкусу путь к отступлению.
Илна слегка улыбнулась и плотно затянула очередной узелок. У колдуна перехватило дыхание. Руки его со скрюченными подагрическими суставами опустились. Он обернулся и безошибочно отыскал на равнине фигурку Илны – своего главного врага. Глаза их встретились.
Моряк, должно быть, что-то сказал Мероте, потому что они разъединились. Он замер на месте, а девочка рванула налево. Оставшиеся без контроля монстры, все как один, бросились за ней вдогонку.
Черно-белый посмотрел через жаровню на мумию, но та, погруженная в заклинание, не обращала ни на что внимания. Тогда он опустился на колени и, достав из пояса серебряный атам, принялся рисовать круг на каменистой почве.
Илна добавила еще один узел. Рука колдуна дернулась по направлению к его телу. Лезвие атама было слишком тупым, чтобы прорезать плотную ткань балахона. Но острие кинжала, ткнувшееся в живот, заставило колдуна сложиться пополам от боли.
Дыхание со свистом вырывалось из груди Илны, но пальцы уверенно продолжали свое дело. На губах ее играла зловещая улыбка.
Чалкус ожил. Меч его описал в воздухе «восьмерку», когда он побежал вслед первому монстру. Нагнав его, он одним точным движением подрезал его «ноги» на уровне нижних суставов. Хотя, скорее всего, сухожилия там отсутствовали, наверняка было что-то похожее.
Чудовище упало на оставшиеся конечности, развернулось и издало пронзительный вопль. Чалкус уже проделал аналогичные манипуляции со следующим насекомым. Движение получалось неуловимо-изящным, как крыло летящей чайки, но это не мешало ему быть смертельно-опасным. Загнутый кончик меча высекал капли сукровицы, которые янтарными бусинами разлетались по воздуху.
