Гаррик потянулся за мечом. В воздухе стояла гипсовая пыль от сломанной перегородки, дым от перевернутой жаровни и флюиды, исходящие от мертвого тела колдуна.
Что случилось с этим человеком? Безусловно, он нес в мир зло, но Гаррик?..
– Лиэйн осталась на площади, – пробормотал юноша. – Мне надо спуститься к ней и к армии.
– Нет! – возразила Теноктрис. Она казалась настолько слабой, что едва могла сидеть прямо, но в голосе звенела несгибаемая уверенность. – Куда подевался Пурлио? Главный колдун?
Кэшел опустил подругу на пол, но все еще продолжал обнимать за плечи. Далар нарочито отвернулся и сейчас, поворотив голову на сто восемьдесят градусов, рассматривал солдат, набившихся в комнату. Цепочку с пирамидками он держал в ладони, а лицо выглядело еще бесстрастнее, чем обычно.
– Он исчез, – произнес Гаррик, осторожно поднимаясь на ноги. Даже под слоем алебастра лицо его казалось серым и изможденным. – Он стоял вон там… – Юноша указал на изножье кушетки. – … а затем полыхнуло красным светом, и он пропал. Но послушай, Теноктрис, там атакуют моих людей, и я должен…
– Нет, – терпеливо повторила волшебница и пояснила: – Это Пурлио насылает на вас армии мертвецов. Остановим его, и все его войска сгинут. А теперь, пожалуйста, не беспокойте меня. Я попытаюсь открыть ворота, которыми он воспользовался. Здесь сосредоточена большая сила, и возможно, мне повезет…
Теноктрис соскользнула с кушетки. Кэшел догадался об ее намерениях и помог усесться на пол, как всегда, со скрещенными ногами.
Если Кэшел рядом, он всегда первый придет на помощь…
Указательным пальцем волшебница нацарапала шестиугольник на пыльном камне, затем стала быстро писать слова на Старой Вязи вдоль всех сторон треугольников. Шарина с улыбкой протянула старухе щепку, отлетевшую при штурме от двери.
Та ответила едва заметной улыбкой.
– Дарзах хова валаб, – четко произнесла Теноктрис, сопровождая каждое слово прикосновением импровизированного атама. – Варзахо беха гетаят…
Внизу на площади протрубили боевые рожки. Послышались крики людей и лязганье оружия – это войска смыкали строй перед лицом новой угрозы. Все мертвецы всех времен…
– Ре coy лампсе, – продолжала Теноктрис. – Лак отхит калак…
Не желая находиться рядом с полуразложившимся трупом, Шарина направилась в прихожую. Кэшел держался у нее за спиной.
Демонстрируя похвальную предусмотрительность, ее телохранитель в великолепном прыжке опередил обоих, чем вызвал у Кэшела легкую усмешку. Девушка обратила внимание, что один из наконечников почти оторвался от посоха, да и сама орешина опалилась.
Шарина выглянула в окно. С такой высоты Клестис по-прежнему выглядел роскошной столицей – с пышными садами и сверкающими зданиями. Только приглядевшись внимательно, вы замечали следы упадка: обвалившуюся местами кладку, не в меру разросшиеся растения одного вида, которые забили своих соседей по клумбе.
Армии подтягивались по всем мостам, перекинутым из тысячи миров в Клестис – они со всех сторон пронзали защитный колпак из красного магического света. Девушка попыталась сосчитать знамена, под которыми маршировали мертвецы, и сбилась со счету. Мертвые всадники на мертвых лошадях. Тяжелая пехота шла в полном вооружении, гремя шлемами и латами, но там и сям в забралах просвечивали полуистлевшие кости. За ними следовали копейщики, и вся эта бесчисленная рать тянулась по мостам нескончаемым потоком.
– После того как они заполонят Клестис, – сказала Шарина, – они ринутся на Вэллис и все Острова.
– Возможно, попытаются, – пожал плечами Кэшел. – Но Гаррик с Теноктрис знают, что делать.
Далар бросил взгляд на юношу, тот улыбнулся.
– Нозаба! – выкрикнула волшебница.
Меж лопаток у Шарины пробежал озноб. Красный свет сгустился, а затем исчез, явив взорам серое зимнее небо. Все, кто пришел с Гарриком, по-прежнему оставались на местах, но теперь на сцене с изменившимся ландшафтом появились еще и новые фигуры.
Крыша дворца Ансалема с мозаичным полом замерцала и растворилась. Вместо этого Шарина со своими спутниками оказалась на холодной, каменистой пустоши. Свет далеких времен светил над горящей жаровней. А внутри нее маршировали крохотные армии мертвецов, послушные манипуляциям расположившегося рядом колдуна. Очевидно, силу свою он черпал в заклинаниях, которые бормотала мумия Дракона, стоявшая у дальнего конца жаровни.
Чуть поодаль замерла Илна, пальцы ее сжимали нити, лицо напоминало мраморную маску. Рядом с ней – девочка с обломком скалы в руках. Еще подальше стоял улыбающийся мужчина, занеся над головой меч с изогнутым, как хвост скорпиона, клинком. Вся группа – Илна и ее спутники – стояли неподвижно, как на сцене в финале пьесы, освещаемые красным светом.
Меч мужчины был направлен на колдуна в черно-белом одеянии с окаменелой раковиной аммонита вместо головы.
Дальше все происходило, как в дурном сне. Морской Владыка на плечах колдуна повернулся и уставился на Шарину своими желто-зелеными глазищами с вертикально посаженными S-образными зрачками. Клюв его раскрылся в хриплом крике. Руки человека оставались неподвижными, зато щупальца, окружавшие мантию, шевелились, сплетаясь в диковинном узоре. Девушка замахнулась своим ножом…
Кэшел поднял посох…
Пирамидки Далара засвистели, вращаясь в бешеном темпе…
Меч Гаррика описал длинную дугу…
