Ее руки не шевелились, но прогнать картины, возникающие у нее в мозгу, Илна не могла. Она представляла, как увела бы их всех в море: заговорщиков, клятвопреступников, самодовольных солдат в их сверкающей скорлупе, знать со всем ее окружением. Всех, кто смеялся над маленькой крестьянкой, мечтавшей быть чем-то большим для принца… О, как бы они пошли от берега: дружным строем, держась за руки, и утонули бы в ужасе, неспособные сопротивляться своей участи.
А Илна ос-Кенсет утонула бы первой, раз и навсегда избавившись от лжи и дураков!
– Вы, правда, собираетесь сделать это, Илна? – едва слышно спросила Мерота.
Еще одна компания моряков танцевала, на сей раз под ритм тамбурина и пары кастаньет. Струнные инструменты долго не протянут в морском климате.
– Я что, говорила вслух? – опомнилась Илна.
– Ну да, – ответила Мерота. Шаль закрывала лицо девочки, но глаза блестели, как два огромных озера.
– Вообще-то я не собираюсь делать ничего подобного, – вздохнула Илна. – В этом нет никакого проку. Честно говоря, я вообще не вижу, что тут можно сделать.
– Я рада, – ответила Мерота, ее била дрожь.
Илна снова обняла ее и неловко прижала к себе.
– Этот мир не для таких, как я, Мерота, – проговорила Илна, разглядывая мягкий прибой. – Люди реагируют иначе, чем я. Многое их не волнует или же волнует совсем по-другому.
Она почувствовала, как слезы скапливаются в уголках глаз. Илна не могла их больше сдерживать, как не могла запретить сердцу биться. Мерота прильнула к ней; так они и сидели рядом.
– Видишь ли, Мерота, мир принадлежит им, – продолжала Илна, – следовательно, я не права. Возможно, я даже ошибаюсь насчет фантазий моряков. Мне-то кажется, что Мастин манит их несбыточной мечтой. И любой должен понять это, по здравом размышлении.
– Надеюсь, что так, Илна, – мягко ответила девочка.
Илна скорчила гримасу.
– Пойдем, – сказала она. – Найдем местечко помягче и немного поспим. В моем плаще поместятся двое.
Хорошо бы уснуть и забыть слова Чалкуса о том, как легко заставить людей верить в сказку… Даже если сказка слишком красива, чтобы быть правдой. Забыть всеведущую улыбку Чалкуса.
– Где я? – простонала Шарина. Она инстинктивно отшатнулась, хотя ей тут же стало неловко. Длиннющие челюсти… И непонятно: то ли их владелец улыбается, то ли намеревается перекусить ей глотку.
– Ты на острове, который еще не имеет имени, Шарина, – ответила тварь. – В твое время – в эпоху, откуда ты родом, – его назовут Кордин.
Существо казалось пятном дыма и слабого света, видимым только из одной точки. Поверни чуть голову, и перестанешь различать смутную фигуру… Голос же звенел у нее в голове, будто слова исходили не из обычного горла, а рождались на тонких металлических струнах.
Шарина приказала себе дышать медленно, но это мало помогло. Она никак не могла справиться с бешеным сердцебиением. Девушка даже засомневалась: действительно ли она слышит голос рептилии или же это всего лишь галлюцинация, вызванная напряжением последних… часов… дней? Сколько времени прошло с тех пор, как огромная птица унесла ее от друзей?
– Можешь убрать свой нож, – спокойно произнесла тварь. – Я не причиню тебе вреда. И, кроме того, он абсолютно бесполезен против меня. Я уже давно мертв… Ты даже не можешь представить, насколько давно.
В голове Шарины раздался клокочущий звук, больше всего похожий на зов леопардовой лягушки. Она решила, что это, скорее всего, смех. Эта мысль необъяснимым образом успокоила девушку.
Она вернула нож в ножны, застегнула язычок из тюленьей кожи вокруг рукояти.
– Кто ты? – осторожно спросила она. – Мое имя тебе известно.
Существо пожало плечами. Ответило:
– Колонисты называют меня Драконом, – его длинная челюсть вытянулась, указывая направление, откуда пришла Шарина. – Я имею в виду людей, похожих на тебя. Мой народ давно уже мертв.
– Почему они хотят убить меня? – задала Шарина вопрос, мучивший ее. – Что ты сделал им? Почему они так тебя боятся?
– У них не больше причин бояться меня, чем у меня, давно мертвого, бояться их! – воскликнул Дракон. Его рот на последнем слоге закрылся так резко, что Шарина услышала явственный щелк! – будто от реальных зубов. – Они варвары, которые признают только страх и жестокость.
Он слегка наклонился вперед – однако Шарина отметила, что он не убирает четырехпалых рук со стола и не переходит через его призрачную границу.
– Но ты не такая, Шарина. Если хочешь, ты можешь уйти отсюда без помех и препятствий. Но в этом случае…
Девушка положила руку на черную роговую рукоять ножа. Она знала: как оружие нож сейчас бесполезен, но его гладкая прохлада помогала сохранять спокойствие.
– … ты должна отдавать себе отчет, что никогда не увидишь свой дом. Или же ты можешь выбрать службу мне. Поверь, это будет только на пользу тебе и твоим друзьям.
Шарина выпрямилась, опустив руки.
– Я не буду служить Злу, – громко сказала она. Дракон ответил еще более раскатистым смехом.
