Красная краска впиталась в отороченные шелком рукава.
Шарина подумала о том, что сказала бы Илна, увидев это. Впрочем, возможно, что и ничего. К тому же у Теноктрис имелось веское объяснение своего поступка.
— Я не хочу оставлять символы на полу. Кто-нибудь случайно может прочесть заклинание, — сказала волшебница, позволяя девушке помочь ей подняться. — Это было простое заклинание для определения места, но оно завело меня глубже, чем я предполагала. И это оказалось уже небезопасным.
— Глубже? — переспросил Карус.
— У заклинаний есть свой собственный вес, — объяснила Теноктрис, сев на табурет из слоновой кости. Она скрестила ноги, а потом и руки. — Я подумала, что это заклинание укажет мне место в нашем мире, на Лауте или Тизамуре. Вместо этого оно отправилось довольно далеко, и я побоялась, что оно может утянуть меня за собой.
Волшебница загадочно улыбнулась. Руки ее все еще слегка дрожали от слабости. Карус присел с ней рядом, придержав ножны, чтобы их конец не ударился о пол. Свободной рукой он коснулся колена Теноктрис.
— Утянуло бы тебя за собой во времени? — спросила Шарина. Она вспомнила катаклизм, который принес сюда старую волшебницу тысячу лет назад.
— Собиралось унести меня в потусторонний мир, — ответила Теноктрис. Она замерла и даже перестала моргать. — Тянуло меня в ад, Шарина.
Похлопав волшебницу по плечу, Карус поднялся на ноги.
— Мы не можем это так оставить, — попытался он приободрить самого себя. — Если придется спать только днем, ну что ж…
— Хордред спал днем, — резко прервала его Шарина, — и это оказался последний его сон.
— Тогда… — Карус схватился за меч.
— Есть другой выход, — предложила Теноктрис.
Они посмотрели на волшебницу.
— Продолжай, — попросил Карус, сбрасывая руку с ножен.
Шарина почувствовала облегчение. Она не ждала ничего хорошего от впавшего в отчаяние короля из глубокого прошлого.
— Если Илна согласится, можно ввести ее в транс и отправить душу за сведениями, туда, в ту серость. Не думаю, что у нее возникнут какие-то затруднения. Хотя риск, конечно же, есть.
Шарина согласно повела плечами.
— Я, как и Илна, сделаю все возможное. Можешь не сомневаться.
— Пошли меня, — попросил Карус. Его глаза горели яростью, а губы гневно сжались. — Это моя битва.
— Это наша битва! — поправила его Теноктрис. — Это битва тех, кто жив, и тех, кто хочет родиться.
Выражение ее лица смягчилось.
— Я не сомневаюсь, что вы все готовы к этому, — прибавила она, — но вам самим никогда не найти туда пути. У каждого из вас свое предназначение. Илна поступает так, как показывают узоры, которые служат ей своего рода указателем.
— А вот я абсолютно уверен, — вспыхнул король, — что, когда мне покажут, куда следует ударить, не промахнусь.
Карус зловеще рассмеялся, правая рука его вновь опустилась на рукоять меча. Пламя свечи взметнулось к потолку от столь бурного проявления эмоций.
Глава восьмая
Сопровождаемые стражниками, Шарина и Илна шли в ногу. Звук их шагов по мощенной камнями дорожке, ведущей в личные покои Гаррика, разносился по всей округе. Прежде такой привычный, сейчас он казался неприятным и заставлял Шарину нервничать.
Принц выбрал под свои покои одно из самых больших зданий во дворце, но все же оно оказалось меньше дома любого купца в городе. Вэллис очень сильно разросся к югу и юго-востоку от резиденции короля, но люди продолжали жить, словно в двух разных государствах. Четыреста лет назад, получив титул Правителей Островов, герцоги Орнифола наложили запрет на проживание в северной части города. Участок обнесли высокой стеной и построили там множество отдельных сооружений, начиная от обзорных вышек на крышах домов до бараков, в которых проживала дворцовая прислуга и семьи Кровавых Орлов, личной охраны короля.
Шарина крепче сжала руку подруги.
— Как бы мне хотелось, чтобы здесь был Кэшел.
Выражение лица Илны никак не изменилось.
— Мне тоже этого хочется. Мой брат никогда не начинает новое дело, пока не расправится со старым. На этот раз я поступлю так же, как и он.
Она, в свою очередь, сжала руку Шарины, но, спохватившись, что делает ей больно, отпустила.
— Теноктрис полагает, что Кэшел исчез по той же причине, что и Гаррик.
Так она знает, что в теле моего брата сейчас находится другой, подумала Шарина. Девушка уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но вовремя отказалась от своего намерения. Карус должен объяснить все сам, если Чалкус — по той или иной причине — предпочел не раскрывать имя нового короля.
— Нет, — сообразив, что молчание затянулось, ответила наконец Шарина. — Не думаю, что она склоняется только к этой версии. Мы слишком мало знаем, чтобы делать какие-то выводы.
Затем, под влиянием своих прежних мыслей, она продолжила:
— Твой друг Чалкус все еще здесь?
— Полагаю, да, — бросила в сторону Илна. Она сосредоточенно смотрела вперед, на становившийся все ближе и ближе дворец. Девушки дружили с детских лет, и внешнее спокойствие Илны не могло обмануть Шарину. — Подозреваю, что он нашел себе пристанище в казарме среди холостых солдат.
Она откашлялась и прибавила:
— Прошлым вечером, вернее, ночью…
Рассвет окрасил крыши дворцовых построек в розовый цвет.
— …он сказал, что собирается в порт, чтобы нанять для нас троих корабль.
Наконец Илна повернула голову. Взгляды девушек встретились.
— Я берегу дом для Мероты и моего брата, а не для мастера Чалкуса.
Вдоль дороги росли невысокие кипарисы. Возродив королевство, Гаррик увеличил количество садовников, желая очистить дворцовый парк от сорняков и грязи. Но прежде чем исчезнут следы былого запустения, а саженцы превратятся в высокие деревья с густой листвой, минут годы.
Шарина печально улыбнулась своим мыслям.
Пройдет еще немало времени, пока их королевство превратится в могущественное государство.
Сопровождавшие девушек солдаты обменялись паролями со стражниками, стоявшими у входа в покои Гаррика. Шарина увидела, как по лицу подруги промелькнула презрительная улыбка. Существующий порядок — Илна понимала это лучше многих — не сможет уберечь от нависшей над ними опасности.
Илна почувствовала на себе взгляд подруги и слегка сжала ее пальцы.
— Ты ведь знаешь, мне не очень-то хорошо удается ладить с другими. К счастью, есть и то, с чем человек может справиться сам, в одиночку.
В выражении ее лица появилось что-то пугающее и отталкивающее.
— Именно так я и делаю, — прибавила Илна. Потом, уставившись на фасад дома, неожиданно спросила:
— Принц придет посмотреть, как Теноктрис отправит меня туда?
Прежде чем ответить, Шарина провела языком по пересохшим от внезапно охватившего ее волнения губам и тоже посмотрела на стену дворца.
