Он поднял голову и широко улыбнулся. Встал, поклонился. Венандакатре, простерся ниц перед императором. К тому времени, как он снова занял свое место, шатер гудел от голосов собравшейся элиты малва.
— Будет что-то еще, — тихо произнес Гармат. Его губы едва шевельнулись.
Велисарий почти незаметно кивнул.
— Конечно, — так же тихо ответил он. — Вначале взятка. Затем проверка.
Он почувствовал шевеление позади толпы. Словно кто-то с силой пробирался вперед. Или его толкали вперед.
Даже до того, как Венандакатра заговорил, Велисарий знал, какая проверка его ждет. На него снова нахлынул приступ ярости, гораздо более сильной, но он тут же справился с ним. Единственным показателем ярости стало обращение к Гармату на арабском вместо геэза.
— Интересно, почему жестокие люди всегда думают, что у них есть монополия на безжалостность?
Мгновение они с Гарматом смотрели друг на друга Гармат ничего не сказал, но Велисарий узнал слегка скривившуюся губу. Как и большинство аксумитов, Гармат обладал чувством юмора. Но он также ценил поэзию, этот талант он унаследовал от матери. Он знал, почему Велисарий произнес последнюю фразу на арабском. Хотя некоторые малва владели этим языком, они не поймут значения слов. Только наполовину араб, наполовину аксумский бандит поймет. Головорез из пустыни, который выбрал служение иностранному черному царю, покорившему южную Аравию. Не из-за трусости или жадности, а трезвого понимания, что это — лучший путь для его народа. Обоих его народов.
Стоящие кругом в центре шатра охранники расступились. В центр подтолкнули небольшую группу пленников. Пленников быстро и грубо выстроили в одну линию перед Венандакатрой и заставили встать на колени. Их было шесть человек: мужчина средних лет, женщина средних лет, трое молодых мужчин и девушка не более чем пятнадцати лет. Они были одеты в грубые туники, их руки крепко связали за спиной. Все они, судя по выражениям опущенных в землю глаз, находились в полубессознательном состоянии, но никто из них, казалось, не пострадал физически.
Голос Венандакатры прозвучал резко и громко:
— Правитель восставшего Ранапура! И его семья! Они единственные пережили гнев Бога-На-Земле! Великий Шандагупта решил оставить их, как подарок благословенным иностранцам!
И Венандакатра показал на Велисария.
По шатру прокатился одобрительный рев. Велисарий почувствовал на себе блестящие глаза собравшихся малва. За спиной почувствовал, как напрягся Менандр. И Менандра тут же успокоил Анастасий.
— Ничего, парень. Это ловушка, — тихо проворчал гигант.
Венандакатра сверху вниз улыбнулся Велисарию. Его глаза казались яркими камнями. Он снова театральным жестом показал на пленников.
— Делай с ними все, что захочешь, Велисарий! Покажи нам, как римляне подавляют восстание! — И добавил с усмешкой: — Девчонка даже еще девственница.
— Валентин! — тут же сказал Велисарий.
Катафракт шагнул вперед. Бросил беглый взгляд на пленников, потом повернулся к ближайшему охраннику-йетайцу и протянул левую руку. Йетайец улыбался, как волк.
— Шелк.
Улыбка сошла с лица. Йетайец нахмурился в удивлении. Но, чувствуя на себе взгляды малва, тут же снял с шеи платок. Небольшой кусок шелка, выкрашенный в красные и золотые цвета династии. Подобный шейный платок указывал на его положение в императорской охране.
Как только платок оказался в левой руке Валентина, в правой появился меч. Магически для тех, кто никогда раньше не видел, как быстро Валентин умеет доставать меч. Катафракт резко развернулся, поднял руку, взмахнул ею.
Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар.
Венандакатра завизжал, зашатался, пытаясь уклониться от фонтанирующей крови. Она заливала его из шести шей, с которых были снесены головы. Нога Венандакатры попала на одну голову, катящуюся по полу. Он потерял равновесие и грохнулся на колени еще одного родственника императора. Тот заорал от удивления и злости и столкнул Венандакатру со своих колен. Затем, как и все малва, сидящие рядом с императором, как и сам император, быстро поднял ноги в тапочках, чтобы дорогая вещь не пропиталась кровью, лужа которой уже растекалась по полу. Хотел спастись от ужасного загрязнения, которое уже покрыло Венандакатру.
В шатре воцарилось молчание Валентин спокойно вытер кровь со своего меча шелковым платком. Он не колебался, вытирая меч, не более, чем фермер, когда скармливает помои свиньям. Работа сделана. Валентин протянул руку, отдавая платок назад владельцу. Йетайский охранник сжал зубы от ярости, схватился за рукоятку собственного меча и гневно уставился на Валентина.
Затем замер на месте, встретившись в взглядом холодных, пустых глаз. На узком лице катафракта начисто отсутствовало выражение. Но йетайец видел меч в его правой руке. Опущенный, не поднятый. Катафракт небрежно держал его, не сжимал, но тем не менее меч все еще находился у него в руке. Тонкой, жилистой, быстрой, как ласка, руке.
Йетайец схватил платок. Валентин поклонился ему, не очень низко, просто слегка склонил голову. Затем поклонился всем йетайским охранникам, стоявшим по кругу. Они ответили на поклон с горящими глазами и сжатыми челюстями.
Когда Валентин, медленно и торжественно кланяясь по кругу, дошел до небольшой группы раджпутов, то поклонился значительно ниже. Они, со своей стороны, поклонились в ответ еще ниже. На самом деле так низко, что никто не мог видеть их лиц.
Когда раджпуты выпрямились, их выражения не демонстрировали ничего, кроме уважения и серьезности. Но Велисарий подумал, что им повезло: пол шатра застлан ковром, а не покрыт зеркалами. Или, он не сомневался, собравшуюся компанию ослепили бы улыбки, которые на мгновение появлялись в густых бородах.
Валентин занял свое место, уважительно встав позади полководца. Представители малва быстро бросились вперед, чтобы убрать тела и кровь. Поскольку грязную работу на этот раз выполняли высокопоставленные чиновники, непривычные к работе низших классов, у них не очень хорошо получалось.
Велисарий игнорировал их. Он игнорировал шокированный шепот собравшихся в шатре представителей малва. Игнорировал ярость на лицах йетайцев. Игнорировал повторяющиеся яростные вопли Венандакатры. Он просто неотрывно смотрел на императора.
Шандагупта в свою очередь тоже смотрел на него. Велисарий встал, снова простерся ниц и встал прямо.
— Таким образом римляне расправляются с врагами, великий Шандагупта, — тихо сказал он. — Как ты и приказал мне, Бог-На-Земле.
Глава 7
— Не уверен, что это было разумно, Велисарий, — сказал Эон.
Аксумский принц сидел на покрытом ковром полу своего шатра. После долгих недель проживания бок о бок с Шакунталой Эон пришел к выводу, что поза лотоса является самой удобной во время обсуждения серьезных вопросов. Он стал заниматься йогой, которой она также обучала его. Эон утверждал, что поза лотоса и занятия йогой помогают ему концентрироваться.
Велисарий бросил быстрый взгляд на сарвенов. Истинные африканцы Эзана и Вахси прочно сидели на небольших стульчиках, которые предпочитали их соплеменники. Да, эти стулья не были простыми деревянными африканскими, а богато обитыми в индийской манере. Но при сложившейся ситуации других аксумским солдатам раздобыть не удалось.
Велисарий знал, что сарвены косо смотрят на то, с каким энтузиазмом их принц воспринял некоторые странные индийские обычаи. Но они не возражали, пока принц не принял возмутительную индийскую идею о том, что монархи являются божественными созданиями, а не простым инструментом, обеспечивающим благосостояние и благоденствие своего народа. Но опасности, что Эон примет эту бредовую идею, не было. Она противоречила самому складу характера Эона, даже если бы не…
