Его молитвы были услышаны. Но не совсем так, как он просил. Сильнейший, грохочущий, вулканический взрыв сотряс небо на юго-востоке. Удар грома от этого взрыва прокатился по реке, потопляя взрывы гранат, как капли дождя тонут в океанской волне.
На мгновение все стихло. Затем, опять с юго-востока донеслись другие звуки, последовавшие практически сразу же за первым взрывом. Один взрыв за другим, и еще. Ни один из них по интенсивности не напоминал первый, но сплошным потоком они казались еще страшнее. Теперь в небо с шипением также стали взлетать ракеты, под всеми возможными углами, и каждая летела по своей собственной траектории, словно их никто не нацеливал. Просто какая-то рука гиганта отправляла их куда полетят сами.
Капитан галеры выкрикнул новые приказы. Галера стала разворачиваться от северного берега, теперь планируя вернуться на юго-восток, туда, где у берега стояла баржа Великой Госпожи Холи, вернее качалась на волнах, приходящих от места взрывов.
Велисарий не смог различить всех слов капитана — его голос, как и все другие звуки, заглушил непрекращающийся грохот далеких взрывов. Но он знал, что случилось. С самого начала малва не особо напрягались, осматривая северный берег. Теперь, после этих дальнейших драматических доказательств, свидетельствующих, что подлый и гнусный иностранный полководец убежал на юг, от осмотра северного берега полностью отказались.
Велисарий выдернул нож из корпуса, оттолкнулся и погрузился в воду. Когда он минуту спустя поднял голову, корма быстро удаляющейся галеры была едва различима в темноте.
Еще через минуту Велисарий уже оказался у берега. Через несколько секунд нашел укрытие под низко нависающими ветками какого-то дерева. Там развернул одежду, выжал, вылил воду из сапог, быстро оделся и обулся.
Как только он вышел из-под дерева, наконец хлынул дождь. Через несколько секунд его одежда снова промокла, словно он ее и не выжимал.
Однако направляясь прочь широким шагом, Велисарий не расстраивался. Как раз наоборот. Он улыбался так широко, как Усанас.
Несмотря на свою репутацию отличного стратега — мастера тактики и маневров, Велисарий всегда знал, что война никогда не развивается четко и предсказуемо. Хаос и сумятица являются самой душой зверя. Секрет в том, чтобы ценить этот смерч, а не пугаться его.
Хаос был лучшим другом Велисария, суматоха — дорогим товарищем.
Он повернул голову, восхищаясь хаосом на юго-востоке. С любовью поднял глаза на небеса.
«Ты не боишься? — пришел ментальный импульс от удивленного Эйда. — Теперь мы совсем одни».
Велисарий отправил Эйду свой ментальный образ.
Он и кристалл. Пробираются сквозь турбулентный смерч. Используют каждый порыв ветра, взлетают ввысь, избегают падения вниз. Против них идет зверь по имени малва. В отчаянии бьет гигантскими крыльями, задыхаясь от бессильной ярости.
В другом месте в этот самый момент Валентин проклинал хаос и суматоху.
Оружейная мастерская взорвалась как раз в тот момент, когда катафракты начали свой бросок, направляясь на лагерь малва.
Результатом была самая абсурдная ситуация, в которой Валентин оказывался когда-либо в жизни.
Они с Анастасием идеально рассчитали время броска. Они позволили пройти какому-то времени после первой атаки лагеря, перед тем как совершить кавалерийский бросок. Эти минуты требовались, чтобы аксумиты отъехали подальше. Это было необходимо, поскольку все аксумиты, за исключением Гармата, не имели достаточных навыков наездников, как катафракты. Время требовалось и для того, что шокированные товарищи убитых солдат малва распространили панику. Минуты, чтобы полукомпетентные командиры этих полукомпетентных войск собрались вместе и стали выкрикивать противоречащие друг другу приказы. Минуты, чтобы хаос превратился в суматоху. Минуты, чтобы дать Куджуло и другим кушанам, переодетым в йетайцев, пробежать по лагерю малва, выкрикивая новость о побеге предателя, иностранного полководца Велисария.
Наконец время пришло. К этой минуте, по оценкам Валентина, Куджуло и кушаны, которые должны были подойти с другой стороны лагеря, уже достигли командующих в лагере малва. Там на ломаном хинди, перемежаемом яростными ругательствами йетайцев, они уже приказали командирам начинать бросок на юг, где, как известно, прячется иностранный полководец.
Все, что требовалось, чтобы подтвердить их слова, — это внезапная атака катафрактов на южную часть лагеря.
Валентин отдал приказ. Вместе с двумя товарищами выскочил из-под деревьев. Их лошади понеслись к лагерю малва, стоящему примерно в шестидесяти ярдах. Они натянули луки, выпустили первую партию стрел…
Небо на северо-востоке превратилось в огонь и гром.
Все солдаты малва в лагере повернулись как один и с открытыми ртами уставились на зрелище. Они даже не заметили первые три потери в своих рядах. Трех солдат, которые рухнули наземь со стрелами в спинах.
Они не заметили и следующих трех убитых. И следующих. И следующих.
К тому времени, как Валентин и его товарищи добрались до жалкого низкого заборчика, окружающего лагерь, они уже убили восемь солдат малва и серьезно ранили примерно стольких же.
И несмотря на то что катафракты избавились от стольких противников, они вполне могли бы послать вместо себя мальчишек, бросающих камушки. До сих пор все солдаты малва еще смотрели в другую сторону, в ужасе открыв рот. Они наблюдали за невероятным зрелищем на севере, совершенно не замечая, что несут потери от летящих с юга стрел.
Катафракты остановили лошадей у самой границы лагеря. Они совсем не планировали вступать в схватку с солдатами малва. Они просто хотели привлечь к себе внимание.
Серия взрывов продолжала грохотать на севере. Ракеты взлетали в небо во всех направлениях, шипели и врезались куда попало.
Валентин ругался, но громкие ругательства тонули в шуме взрывов.
Ему на помощь пришел хаос. Одна из ракет, выстрелившая из взорвавшейся оружейной мастерской, прилетела прямо в лагерь малва. Собравшиеся солдаты наблюдали за траекторией ее полета. Как она взлетала все выше, выше и выше и все равно направлялась к ним.
На самом деле ракета не представляла для них особой опасности. Но в ее неумолимом полете было что-то пугающее. Эта ракета — в отличие от других летящих вроде бы без определенной цели — казалось, собралась ударить прямо по лагерю. Ее траектория была прямой и не менялась, подобно траектории стрелы.
Толпа солдат стала отступать. Затем почти как один они повернулись и, толкаясь, стали отступать в южном направлении. Прочь от летящей на них ракеты.
Наконец малва увидели катафрактов. Наконец, спотыкаясь об убитых товарищей, увидели, сколько человек среди них уже пострадало.
— Давно пора, тупые ублюдки! — рявкнул Валентин.
Он натянул лук и убил малва в первом ярду. Еще одного. Еще Анастасий и Менандр добавили свою долю трупов.
Валентин увидел, как один йетайец бросился вперед. Он уже собирался убить его, но быстро изменил цель, прикончив ближайшего солдата малва.
— Это римляне! — услышал он крик йетайца на грубом, неправильном хинди. — Сам Велисарий! За ними! Хватайте их!
Йетайец перепрыгнул через заборчик, по-командирски размахивая мечом.
— За ними! — приказал он.
Валентин увидел, как еще трое йетайцев протолкнулись сквозь толпу малва, не жалея ударов, правда незаточенной частью мечей, по спинам простых пехотинцев, и выкрикивая ту же простую команду.
— За ними! За ними!
Валентин развернул лошадь и понесся галопом. Анастасий и Менандр последовали за ним. Несколько секунд спустя с ревом вся толпа малва бросилась в погоню.
