Казалось, Шакунтала восприняла заявление Холкара, как удар или суровый укор. Молодая императрица сморщилась, и Ирине даже показалось, что Шакунтала даже сжалась, уменьшившись в размере.
Холкар на мгновение поджал губы. Ирине его глаза казались грустными.
Грустными, но целеустремленными.
— Если мы будем настаивать и поставим это условием заключения брака, я уверен: правители Чолы пришлют армию, — продолжал он. — Достаточно большую армию, чтобы оказать помощь Деогхару так, что нам не потребуется оставлять Сурат.
Холкар бросил быстрый взгляд на Кунгаса.
— В свое время я посчитал Кунгаса неразумным, когда он убеждал тебя отклонить предложение о вступлении в брак с принцем Тамрапарни. Но его совет оказался правильным. Чолы в самом деле сделали лучшее предложение.
Его взгляд вернулся на императрицу. Все еще грустный, но все равно целеустремленный.
— Как ты сама знаешь, — сказал он мягко, но делая ударение на каждом слове. — Я зачитывал тебе текст их предложения на прошлой неделе. Ты сказала, что хочешь над ним подумать. Я считаю, что время раздумий прошло.
Холкар снова бросил взгляд на Кунгаса. На самом деле на этот раз взгляд задержался подольше. Наблюдавшая за ними Ирина удивилась взгляду Холкара. Казалось, в нем больше злости, возможно, раздражения и опасения, чем восхищения и одобрения. И она также обратила внимание, что сама императрица как-то странно глядит на Кунгаса. Словно молит его о чем-то.
Со своей стороны Кунгас посмотрел на них, не выражая ничего вообще. Лицо-маска оставалось невозмутимым.
«Что-то здесь происходит», — подумала Ирина.
Когда другие советники начали говорить, также настаивая на вступлении императрицы в брак, Ирина стала размышлять над ситуацией. Ее острый ум рассматривал разные возможности. Она знала, что правитель Чолы предложил Шакунтале вступить с брак со своим старшим сыном. Ирина узнала об этом практически одновременно с Шакунталой. Греческая шпионка начала создавать свою собственную сеть информаторов с самого момента прибытия в Индию. Но тогда Ирина просто отложила информацию в памяти для размышления в будущем.
Несколько недель назад Ирина поняла, что тема возможного династического брака Шакунталы является источником значительного напряжения во дворце. Результатом такого брака тут же станет улучшение позиций молодой императрицы. Тем не менее Шакунталу, очевидно, не радовала перспектива, и она избегала этой темы, когда бы ее ни поднимали ее советники.
Вначале Ирина приписывала колебания Шакунталы естественному нежеланию волевой девушки- правительницы отдавать любую часть своей власти и независимости. (Отношение, которое Ирина при своем темпераменте и характере прекрасно понимала.) Однако по мере прохождения времени Ирина решила: дело не только в этом.
Молодая императрица никогда не обсуждала вопрос, если только с политической или военной точки зрения, но Ирина подозревала, что в отношении Шакунталы к Деогхару есть и что-то личное. К Деогхару — и, если быть более точными, человеку, который командует там силами восставших.
Ирина никогда не встречалась с Рагунатом Рао лично, как и с Кунгасом до сегодняшнего дня. Но Велисарий и о нем говорил неоднократно — и даже больше, чем о Кунгасе. К своему удивлению, Ирина в свое время поняла, что Велисарий в некоторой степени испытывает благоговение перед этим человеком — а подобного Ирина никогда не замечала в римском полководце ни по отношению к какому-либо другому человеку.
Рагунат Рао. Она про себя произнесла это великолепное, овеянное славой, экзотически звучащее имя. Она только краем уха слушала полные энтузиазма речи младших советников. (Но обратила внимание, что все они соглашались с пешвой Дададжи Холкаром. Однако еще не выступал Кунгас.)
Пантера Махараштры. Ветер Великой Страны. Национальный герой маратхи и легенда всей Индии. Единственный человек, который смог на равных сражаться с царем раджпутов Раной Шангой. Тот продолжавшийся целый день поединок один на один закончился ничьей.
Рагунат Рао. Ко всему прочему — один из величайших наемных убийц Индии. Человек, который убил — один, без чьей-либо помощи! — две дюжины охранников Шакунталы во дворце Подлого, чтобы спасти Шакунталу из плена после того, как Велисарию хитростью удалось снять с поста Кунгаса и подчиненных ему кушанов.
Рао, страстный приверженец Андхры, сделал это, чтобы спасти законную наследницу династии. Да, конечно. Но он также спасал девочку, которую обучал с возраста семи лет, после того как ее отец, император Андхры, отдал ее на воспитание прославленному воину из народности маратхи. К этому времени взаимная привязанность Рао и Шакунталы сама по себе стала легендой.
Внешне это была привязанность молодой девушки и старшего по возрасту учителя и наставника. Но Ирина подозревала, что под поверхностью лежат более страстные чувства. Чувства, которые, возможно, гораздо сильнее, поскольку о них никогда не говорили, их не проявляли и ими не руководствовались ни девушка, ни мужчина.
Младшие советники все еще говорили, поэтому Ирина продолжила размышления. У Ирины имелось собственное мнение относительно вопроса будущего династического брака Шакунталы. Это мнение все еще было предварительным и предполагаемым, но ей казалось, что советники Шакунталы упускают…
Ее мысли прервались. Наконец заговорил Кунгас.
— Я не согласен. Я думаю: все это — преждевременно.
Его слова звучали гораздо значительнее благодаря манере произнесения — абсолютно спокойно. Голос Кунгаса производил чувство такой же железной уверенности, как и его лицо-маска.
— Насколько я понял, в предложении Чолы полно оговорок и дополнительных условий.
Холкар уже собрался перебить его, но Кунгас невозмутимо продолжал говорить.
— Если императрица прорвет осаду Деогхара и таким образом докажет, что в состоянии удерживать южную Махараштру, то несомненно последует лучшее предложение, — заявил он. — От кого-то другого, а не из Чолы.
Холкар вскинул руки.
— Если! Если!
Он с очевидным усилием взял себя в руки. Как поняла Ирина, пешва искренне разозлился — что было несвойственно спокойному Дададжи Холкару.
— Если, Кунгас, — повторил он, сквозь почти стиснутые зубы. — Если. — Холкар склонился вперед и сильно хлопнул ладонью по ковру перед собой. — Вот в этом-то как раз все и дело! У нас нет сил, чтобы одновременно прорвать блокаду Деогхара и удерживать Сурат на побережье.
Холкар вскочил на ноги и подошел к окну на западной стене. Уставился на простирающийся за ним океан. Со своей точки обзора у противоположной стены зала Ирина не могла видеть океан, но знала, куда смотрит пешва.
На военные корабли малва. Дюжины кораблей. Корабли удерживали позиции уже много недель, оставаясь как раз вне радиуса действия трех огромных пушек, охраняющих гавань Сурата. На каждом военном корабле имелся большой экипаж моряков, готовых к мгновенной высадке.
Теперь уже несколько месяцев малва не предпринимали попыток штурмовать Сурат. Но в первые недели после того, как Ирину тайком провезли сквозь блокаду на аксумском корабле, она наблюдала за тремя яростными штурмами. Каждый из трех штурмов был отбит, и для этого потребовались усилия всех солдат Шакунталы, а также четырехсот аксумских сарвенов под командованием Эзаны.
Холкар отвернулся от окна. Сурово и холодно посмотрел на Кунгаса, перед тем как перевести взгляд на Шакунталу.
— Шахджи и Кондев правы, императрица. Мы не сможем прорвать блокаду Деогхара, не оставив Сурат беззащитным. Поэтому я не вижу…
— Нам не нужно посылать усиление в Деогхар, — перебил Кунгас. — Нам просто требуется уничтожить осадные орудия.
Холкар замер на месте. Он все еще стоял и, нахмурившись, уставился сверху вниз на Кунгаса.
Казалось, плечи кушанского солдата слегка шевельнулись. Ирина уже научилась переводить
