дипломаты Халии уже в пути, раз у тебя в распоряжении всего один месяц.
— Пока им известен лишь галактический сектор, где состоится встреча.
— А твои инженеры, наверняка, вообще в одном дне полета отсюда. Иначе этим дипломатам придется ночевать в соломенных хижинах, — О'Нил отхлебнул из стакана. — В такой ситуации условия диктует продавец.
— Я свяжусь с начальством и вернусь.
— Мне-то что, — пожал плечами О'Нил. — Я никуда не тороплюсь.
Рейнхардт повернулся и зашагал к своему кораблю, от души надеясь, что О'Нил не заметил довольной улыбки, заигравшей на его лице.
Не прошло и трех часов, как Альянс принял все условия О'Нила.
— Боже ты мой, — дипломат покачал головой. — Это никуда не годится, О'Нил. Не лезет ни в какие ворота.
— Что не лезет? — полюбопытствовал О'Нил.
— Не можем же мы позволить нашим людям ночевать в… борделе. Такое сразу же скажется на дисциплине и моральном духе.
— Должен отметить, что для укрепления морального духа лучшего средства не найти, — возразил О'Нил. — Каждое утро они будут просыпаться с улыбкой.
— Повторяю, это никуда не годится, О'Нил. К сожалению, вашим дамочкам придется съехать отсюда.
— Съехать? Куда?
Дипломат воззрился на него:
— А вот это не моя забота.
— Они останутся там, где живут.
— Тогда мне придется доложить, что вы нарушили дух, если не букву нашего договора, и деньги не переведут на ваш счет.
— Прекрасно. Так и доложи. Лично. А поэтому проваливай с моей планеты.
— Я имею полное право находиться здесь, мистер О'Нил.
— Я император! И приказываю тебе — проваливай!
— Позвольте мне процитировать двадцать первый параграф третьей части девятнадцатой статьи подписанного вами договора с Альянсом…
— Почему бы тебе просто не сказать, что там написано…
— Этот параграф разрешает мне инспектировать строительные площадки и…
— Площадки? — повторил О'Нил. — Так их будет несколько?
— Полагаю, вы не считаете, что наши доблестные солдаты должны ночевать в хижинах? — Чувствовалось, что подобная мысль шокирует дипломата. — И, разумеется, мы должны построить подобающие жилища для посольства Халии.
— А причем здесь мои девочки?
— Послушайте, мистер О'Нил, у меня нет времени на пустопорожние разговоры. И, разумеется, вы должны изменить название вашего заведения.
— Уже изменил.
Дипломат строго взглянул на О'Нила:
— «Сфинктер Сатаны» нас не устраивает. Если вам ничего не приходит в голову, я попрошу кого- нибудь из своих сотрудников предложить что-нибудь поприличнее.
— Вы срубили все мои деревья! — возмущенно выкрикнул О'Нил.
— Мы не можем допустить, чтобы представители Халии заподозрили, что в лесу прячутся наши снайперы, — возразил генерал, руководивший вырубкой.
— Никто за ними не прятался! Я живу здесь три года и не видел тут никого, кроме двух-трех птичек.
— Мы-то с вами это знаем, мистер О'Нил, но поверит ли нам Халия. Я не хочу, чтобы переговоры сорвались из-за нескольких деревьев.
— Вы знаете, как долго стояли здесь эти деревья?! — не унимался О'Нил.
— Понятия не имею.
— Века!
— Так они, наверное, рады-радешеньки, что теперь могут и полежать, не правда ли?
— Вы испоганили мою планету!
— На несколько следующих недель это наша планета! — отрезал генерал. — Между прочим, когда вы собираетесь поменять название вашего заведения?
— Уже поменял.
— Не знаю, кто одобрил «Ректум Люцефера», но я согласиться на такое название не могу.
О'Нил свирепо взглянул на него, от души сожалея о том, что не внес в договор пункт, предусматривающий его досрочное расторжение.
— Рейнхардт! Где тебя носило?
— У меня нет времени сидеть на одном месте, — спокойно ответил Рейнхардт. — Куча дел, знаете ли.
— Я хочу с тобой поговорить!
— Я перед вами. Говорите.
— Все не так!
— Ерунда, — Рейнхардт оглянулся на серые металлические конструкции. — Строители на два дня опережают график.
— Я о другом.
— Тогда объяснитесь.
— Тут мельтешит чертова уйма народу, а ваши сооружения, что бельмо на глазу.
— Строители скоро уедут, а после завершения переговоров вы сможете разукрасить дома, как вам заблагорассудится.
— Да я снесу их к чертовой матери!
Рейнхардт добродушно рассмеялся.
— Они сделаны из титана с уплотненной молекулярной структурой.
— Что означает все это дерьмо?
— Означает это одно: их практически невозможно разрушить. Мы позаботились о том, чтобы какой- нибудь диверсант не решил их подорвать во время переговоров.
— То есть они останутся тут навеки?
— Вы к ним привыкните. Я уверен, что ваши… э… дамы оценят их с наступлением зимы.
— Тут не бывает зимы! — проорал О'Нил.
— Значит, они вам не понадобятся. Что же, моя ошибка.
— Так что же мне прикажешь с ними делать?
Рейнхардт широко улыбнулся:
— А кому сейчас легко, О'Нил?
— Вы готовы к медосмотру? — спросил майор.
— К какому еще медосмотру? — подозрительно спросил О'Нил.
— Представители Халии прибывают через шесть дней.
— И какое отношение имеют эти чертовы представители к моему здоровью?
— Нас заботит вовсе не ваше здоровье, — ответствовал майор. — Но халиане — млекопитающие, и не исключено, что они восприимчивы к человеческим болезням. Вдруг у вас простуда или еще какая хворь? Любое инфекционное заболевание может оказаться для халиан смертельным. Мы же не хотим, чтобы они перемерли у нас на руках, не так ли?
— Я-то думал, это прекрасный повод развязать войну, — пробурчал О'Нил.
— А вы шутник! — рассмеялся майор. — Теперь будьте паинькой и отправляйтесь в Корпус 4 на медосмотр. Идет?
— Да пошел ты…
