Сойер опустил свой щиток, и следующие несколько минут они потратили на то, чтобы заставить АПОТ-скафандр беседовать со стандартным скафандром Сойера.
— И еще одно, — проговорил Сойер, когда у них оставались считанные секунды, — ты уверен, что нам следует это делать?
— Уверен больше, чем когда-либо за всю свою жизнь, — отозвался Инглиш. Словно он хоть в чем-то хоть когда-нибудь был железно уверен, но это уже совсем другая проблема.
Они не позволили старшему по высадке, Мэннинг или Траску вернуться на мостик. Не стоит, чтобы Мэннинг видела АПОТ-скафандр. Да и Траска втягивать незачем.
Приказ есть приказ. Они его получили. Инглишу предстоит выполнить грязную работу, и он ее выполнит.
Все время, пока капитан забирался в АПОТ-скафандр, его не покидало такое чувство, будто он делит скафандр с призраком. Сойер между тем взял на себя контроль над операцией.
Инглиш перекачал все данные в свою систему, быстро провел устную перекличку.
Пока все шло хорошо: Девяносто Вторая захватила трех пленников живьем. Уже много. Кроме того произошло семь стычек, две перестрелки еще продолжались. Если, конечно, можно назвать перестрелкой ситуацию, когда ты вооружен полевым снаряжением, а твой противник отстреливается резиновыми пульками из игрушечного пистолета.
И все же они стреляют в тебя, а ты стреляешь в них.
Резиновая пуля в упор убивает не хуже, чем плазменный разряд. Инглиш напомнил об этом по общему каналу и подтвердил свой прежний приказ: все три команды, захватившие пленников, должны направиться к месту сбора и не пытаться помочь остальным парам.
Ему требовалось знать: где кто находится. И убедиться, что никто не забрался на территорию, куда им не следовало забираться. Инглиш не мог запретить этот сектор в открытую, поэтому приходилось соблюдать предельную осторожность. Подготовка потребовала от Инглиша и Сойера таких усилий, словно они собирались высадить десант на десять квадратных миль, кишащих хорьками.
Инглиш напряженно следил за координатами своих десантников все время, пока скутер стыковался с базой. Потом они с Сойером выпрыгнули наружу. Вперед уходил коридор, которым им довелось пройти только однажды. После перекрестка Инглиш и Сойер разделились. Сойер хлопнул лейтенанта по плечу — жест, который не зарегистрирует ни одна записывающая аппаратура.
Инглиш остался один и побрел по командному модулю в своей неуставной амуниции. АПОТ-ружье на изготовке.
Отыскав нужную дверь, капитан не стал стучать. Он попросту расплавил ее АПОТ-ружьем. Раздалось приятное шипение, и система воздухоочистки скафандра заработала значительно громче.
Кабинет с огромным столом не был пуст. Инглиш больше всего боялся, что там никого не окажется. Он опасался, что сукин сын смоется, забьется в какую-нибудь нору, прихватив обличительную запись.
Но в комнате находился не Грант. Как раз в тот момент, когда Инглиш осознал это, его система АПОТ заработала на полную катушку, выжигая все, что имелось в районе стола, а в особенности электронику: компьютер с данными и топографическую систему.
Инглиш начисто забыл об эффектах АПОТ. Он видел… Некое другое место, пульсировавшее перед глазами: деревья, трава, люди… Люди разного возраста. Старые. Молодые. Люди с четырьмя руками… И покрытые шерстью птицы в зеленом небе.
Он не осознавал, что кричит, пока ему не удалось прекратить пальбу. Правая рука, сжимавшая ружье, горела так, словно побывала в пасти электрического угря. Но зато от внутренней стены кабинета Гранта не осталось и следа. Металлические переборки обрушились, запечатав кабинет и отгородив его от остального комплекса. Включилась противопожарная система. Со всех сторон хлынула вода.
Проклятие! Кто знает, что случится с этой АПОТ-системой, когда она намокнет. Инглиш поспешил убраться из кабинета, не позаботившись даже проверить, что осталось от тела человека, сидевшего за столом.
Не очень-то ему хотелось думать о нем.
Громыхая тяжелыми башмаками по командному модулю, он чувствовал себя настоящим чудовищем. Люди, завидев его, прятались, ныряя под свои столы. Женщины, заходясь в истеричном визге, забивались в боковые отсеки. Инглиш от души порадовался, что на скафандре не указано ни его имя, ни часть.
Его все еще беспокоили капли воды на щитке скафандра, на плечах, на ружье.
Однажды Сойер решил пострелять из такой штуки, устроившись в луже, и результат был просто кошмарный.
Прежде чем уничтожить костюм, Инглиш должен сделать кое-что еще. Капитан надеялся, что Мэннинг выполнила его приказ.
И, черт возьми, он был абсолютно уверен, что Сойер позаботился о своей части приказа.
На то, чтобы добраться до следственной камеры, потребовалось гораздо меньше времени, чем Инглиш предполагал. Он успел связаться со службой безопасности базы, переговорил пару раз с Сойером и проверил каждого из своих ребят. Он хотел убедиться, что никому не нужна его помощь, и он может заняться своим делом.
Он обязан закончить это дело ради себя самого, ради своих парней и ради всех, кто побывал на Бычьем Глазе. Но нельзя забывать и о долге, по крайней мере о долге перед друзьями.
Черт, Инглишу вдруг стало жаль того офицера Восьмого Шара, но только потому, что он никогда прежде его не видел. Каждый из его парней сегодня либо арестовал, либо пристрелил незнакомого человека. Нельзя давать волю чувствам. Командование Восьмого Шара в ответе за гибель группы Бета так же, как и в ответе за то, что эти проклятые скафандры АПОТ попали в то поле.
В ответе потому, что они попали в поле. Прогрессу, который обещает все более страшное оружие, не видно ни конца ни края. Вот только это оружие иногда вдруг оборачивается против своих. О том случае все давным-давно забыли, парни из штаба Восьмого Шара навесили на документы гриф строжайшей секретности, и все дела.
«Межведомственное Агентство по Поддержке, как же. Межзвездные Аморальные Подонки, вот вы кто». Ладно, может, Инглишу и повезло, и это был Грант.
Но ему не нужна была удача, ему нужна была уверенность. Все записи по высадке на Бычий Глаз, которых не оказалось в компьютере, хранились в компьютере Гранта. По его просьбе Мэннинг проверила это. А на его вопрос, какого черта ее потянуло в это дело, она ответила:
— Я… в ловушке, Инглиш. Как и вы, ребята. Из-за тебя и Сойера. Но мы с этим справимся. Послушай, Грант пошел на повышение. Он получит место на Земле. Нечего и пытаться поддеть его. Да, он выбрал вашу команду из-за меня, но ему удалось обскакать меня, потому что я… привязалась… к вам, к «Красной Лошади». Так что нам придется с этим смириться. К тому же считается честью быть выдвинутыми из Быстрого Реагирования куда-нибудь в элитные части Разведки…
— Оставь, Мэннинг! Есть кое-что, о чем я хочу попросить тебя. Во имя чести.
И пока Мэннинг оправдывала его доверие.
К тому же в списке имелся резерв: два офицера разведки, которых можно узнать только по тому, как они отреагируют на операцию.
Инглишу было приказано стрелять в любого из штаба Разведки, кто попытается бежать или направит на него пистолет. И теперь, вспоминая происшедшее, он был уверен, что видел пистолет в руке того парня, что прятался за столом Гранта.
Капитан отыскал комнаты, где располагался ненавистный аппарат, и осторожно заглянул внутрь. Он все еще прислушивался к болтовне, доносившейся из наушников, но они предварительно договорились с Сойером, что тот возьмет на себя все тактические указания. Инглиш вмешивался ровно настолько, чтобы записывающие шлемы его ребят зарегистрировали, что он принимал участие в операции.
В приемной, где вызванные на допрос должны были дожидаться своей очереди, имелось шесть дверей. Вскинув оружие, капитан вломился в первую и приказал перепуганному человеку, сидевшему перед компьютером:
— Убирайся отсюда и прихвати с собой остальных.
Убедившись, что парень успел хорошенько разглядеть его АПОТ-скафандр, причем тот был ему явно в новинку, Инглиш пальнул в компьютер из АПОТ-ружья. Чертов ящик как раз вещал в этот момент:
