глубину.
Батарею можно было снять, но только вместе со спусковым механизмом.
Имани извлек смертоносную батарею и спрятал ее в мешок, который пристегнул к поясу.
— Медлить нечего, — сказал он и двинулся вперед, отбросив в сторону бесполезное ружье косанца.
Берк и Стоун шли в нескольких шагах позади.
— Так вот что он имел в виду, когда говорил о лучшем способе убить кого-нибудь, — сказал Стоун.
— Да, убить другого совсем просто, если ты согласен умереть вместе с ним.
— Он мог бы меня кое-чему научить, — покачал головой Стоун.
— Разве он даже сейчас не учит тебя?
Стоун на мгновение задумался.
— Пожалуй, ты права.
Когда они подошли к монастырю, Имани закричал:
— Есть ли у вашей расы хоть какое-нибудь представление о чести?
Появились косанцы с оружием наизготовку.
— Они будут дураками, если попадутся на это, — пробормотал Стоун.
— Они уже дураки, раз служат другим, — отозвалась Берк.
— Мы здорово рискуем.
— Не особенно, — ответил Имани. — Я знаю их, потому что знаю свою расу. Мы были рабами одних и тех же хозяев.
— Кто бросает вызов чести косанцу?! — раздался хриплый голос, говоривший на халианском военном наречии.
— Я, Имани Халианский, и я уже убил нескольких тварей твоей расы.
Кое-кто из солдат хотел открыть огонь, но говоривший знаком остановил их.
— И ты пришел, чтобы сдаться?
— Нет. Я хочу сразиться один на один с самым храбрым из вас. Или те мечи, что вы носите, годятся лишь отковыривать дерьмо, прилипшее к вашим лапам?
— К чему вся эта глупость?
— Если я возьму верх, вы убираетесь из нашего мира.
— А если нет?
— Тогда я мертв, и меня не касается, что вы станете делать.
— А что с твоими инопланетными друзьями?
— Мне нет до них дела, — пожал плечами Имани.
— Ты же не думаешь, что они действительно уберутся, правда? — тихонько спросил Стоун.
— Конечно, нет, — отозвался Имани. — Ты бы убрался? Нет, но поединок даст им возможность изрубить меня на кусочки. Я наверняка посчитал бы, что искромсать убийцу моих товарищей гораздо приятнее, чем попросту пристрелить. Они могли бы заподозрить ловушку, но им не терпится пустить в ход свои клинки, я знаю.
— Бросьте оружие! — приказал вожак.
Трое повиновались.
— Есть здесь кто-нибудь, кроме вас троих?
— Нет.
— Тогда иди и готовься встретить свой конец, дурак. Я сам прирежу тебя.
Имани сделал шаг вперед. Стоун положил руку на его покрытое шерстью плечо:
— Да сопутствуют тебе боги, Кьедэ.
— Я не знаю этого слова.
— На одном из древних языков Земли это означает «брат», — он взглянул на Берк, — или «сестра».
Имани и Берк кивнули, короткое прощание воинов.
Вблизи косанцы не кажутся привлекательнее, отметил Стоун, а пахнут они, как старые ботинки, которые слишком долго пролежали в сыром сундуке.
— У тебя есть клинок? — спросил вожак косанцев, вытащив свой меч и разминая плечи.
— Я буду драться этим, — ответил Имани, выхватив свои ножи. Он показал клыки и отскочил назад.
— Сделайте круг, — приказал косанец своим солдатам.
Откуда Имани знал, что они поступят именно так? Просто потому, что они были стадными животными?
— Смотрите за теми двумя. — Вожак кивнул в сторону Стоуна и Берк. — И следите, чтобы не появился кто-нибудь еще.
Казалось сверхъестественным, как Имани мог все это угадать.
— Они будут наблюдать за поединком, — говорил он, разбирая лазерное ружье. — Что бы ни произошло, они будут следить за нами, особенно когда я пущу ему кровь. Будьте наготове. Через десять секунд после первого удара, не больше.
Берк и Стоун оказались под охраной двух солдат. Но часовым не было дела до этой парочки, все взгляды были прикованы к сражающимся.
Они кружили на месте. И Стоун заметил, как хорошо, уверенно, почти скользя, двигается косанец. По тому, как он обращался с мечом — слегка изогнутым стальным клинком около метра длиной, — было видно, что он опытный боец.
Косанец сделал выпад и взмахнул мечом. Быстро, но не быстрее, чем человек… или халианин.
Имани пригнулся и отразил удар ножом. Сталь лязгнула о сталь.
По толпе пробежал возбужденный шепот.
Косанец отскочил назад и снова занял оборонительную позицию.
— Отлично! — сказал он. — Это будет не просто резня.
— Ну, здесь ты ошибаешься, — отозвался Имани. Он ринулся вперед, одним ножом отразил рубящий удар сверху, а вторым клинком нанес легкий укол.
Техника Имани, как заметил Стоун, была безупречна. Всего лишь укол, когда можно с легкостью вогнать в косанца нож по самую рукоятку. Но цель халианина была в другом.
Столпившиеся солдаты загудели еще громче.
— Десять, — тихонько сказала Берк. — Девять. Восемь. Семь.
Выведенный из себя косанец сделал выпад. Стоун видел, что конвой поглощен схваткой.
— Давай! — бросил он.
Берк и Стоун едва заметно попятились. Никто не обратил внимания. Они повернулись и бросились прочь. Один из солдат заметил их бегство, он что-то сказал, но Стоун так и не разобрал, что именно.
— Три… два… один… — кричала Берк, легко обгоняя Стоуна.
— Прощай, Кьедэ, — прошептал человек.
Мир почернел, прежде чем до них донесся звук, и Стоун потерял сознание. Слишком близко…
Когда он очнулся, то встретил птичий взгляд Берк. Голова болела, к горлу подступала тошнота.
— Тебя ударило куском дерьма, — сказала она, указывая на что-то.
Неподалеку на земле валялась изуродованная голова косанца.
— Сработало, — сказал Стоун.
— Да, некоторые пережили взрыв. — Она похлопала по ножу, который висел у нее на перевязи. — Я их прикончила.
— Наш брат был до конца предан своему искусству, — вздохнул Стоун. — Я мог бы многому у него научиться.
— Ты научился умирать. Не это ли самое главное?
Она была права.
— Что дальше? — спросил он.
— Я возвращаюсь в свой родной мир. У меня есть обязанности. А ты?
