Макензи Джеймса.
Наконец шествие неприятельских судов завершилось, и экран вновь заполнила чернота космоса. Прошло несколько часов. Конечности Дженсена занемели, мочевой пузырь готов был разорваться. Ломило плечи, резало запястья, а слух давно перестал реагировать на грохот и шипение из трюмной части «Килдэйра», откуда пираты переправляли награбленное добро на борт «Мэрити». Дженсен слышал только один звук: несоразмерно легкие шаги Мак Джеймса.
Шаги приближались. У входа на капитанский, мостик пират остановился и крикнул помощнику и пилоту:
— Возвращайтесь на «Мэрити» и начинайте зарядку двигателей. Я думаю, синдики как раз сейчас подходят к Халии. К тому моменту, как они обнаружат, какой теплый прием приготовил им адмирал Дуэйн, я хотел бы находиться подальше от этой системы.
Гибсен ответил что-то саркастически-веселое и побежал вниз.
Макензи размеренным шагом обогнул переборку и подошел к Дженсену. Остановившись напротив, пират вперил в пленного бесстрастно-внимательный взгляд сытого зверя. Впервые за много часов его руки спокойно висели вдоль тела. Выгоревший потертый комбинезон плотно обтягивал плечи; манжеты были расстегнуты и подвернуты на жилистых запястьях… Дженсен был единственным из команды «Килдэйра», кому не заткнули рот кляпом, но он не решился заговорить первым.
— Вот что, парень, — проговорил Мак Джеймс. — Я отправил Дуэйну сигнальную торпеду под твоим кодом. Твои командиры могут простить сдачу судна, если у тебя хватит выдержки и фантазии составить для них правдивый рассказ.
Дженсен, не отрываясь, смотрел на ненавистного капитана. Сейчас его не волновала даже собственная карьера — об этом можно будет подумать позже. Только один вопрос пылал у него в мозгу:
— Почему ты послал эту торпеду? Ведь ты не из тех, кто делает такие одолжения по доброте душевной.
— А что, по-твоему, кто-нибудь еще мог отправить торпеду при полном попустительстве синдикатовских кораблей?
Ответ не удовлетворил Дженсена, но он промолчал. Мак Джеймс, один за другим, с хрустом размял пальцы и позволил себе частичную откровенность:
— Мне не хотелось, чтобы Халию стерли в порошок.
— Иначе вся твоя контрабанда оружием полетела бы к чертям собачьим, да?! — яростно чеканя каждое слово, осведомился Дженсен.
Самый грозный пират на многие тысячи световых лет вокруг небрежно пожал плечами.
— У тебя редкое качество, парень. Мыслишь, как счетная машинка — логично и прямолинейно.
Дженсен понял, что дальнейших комплиментов ждать бесполезно. Неуловимый, неуязвимый и вызывающе самоуверенный Макензи Джеймс развернулся на каблуках и пружинистым шагом направился к выходу. Несколько секунд спустя все на том же проклятом экране появилась отчаливающая «Мэрити». Но пиратский капитан оставил еще несколько слой на прощание. Единственный коммуникационный канал зазвучал бесстрастным голосом Макензи Джеймса:
— У вас на борту нет двигателя, нет топлива, навигационной аппаратуры тоже нет. Но в кормовом отсеке мы оставили одну сигнальную торпеду. Гибсен не стал ее ломать, она вам пригодится, — через несколько часов битва в районе Халии поутихнет, отправите торпеду и вас отсюда выудят… Да, кстати, ваш бортинженер — Дак, кажется? Он в спасательной капсуле. Инженер послал моего помощника куда подальше, Гибсен разозлился и запер его. Воздух в капсуле остался, но все-таки не держите там парня слишком долго…
Первым сумел освободиться от пут Кейл, один из стрелков. Долговязый, изможденный матрос в грязном, помятом комбинезоне ввалился в рубку и бросился резать ремни, притягивавшие Дженсена к креслу. После нескольких часов вынужденного молчания Кейл говорил без остановки:
— Не могу найти Дака. Дьяволов пират или увез его с собой, или убил, или еще что-нибудь с ним сделал — в общем, инженера нигде нет. Господи, что они сделали с кораблем! Вы сами сейчас увидите — распотрошили полностью, ничего не осталось, клянусь. Только дырявый движок, но с него все равно никакого толку…
— Кейл, — остановил его Дженсен, едва ворочая языком — каждая его клетка, казалось, занемела от тугих пут и судорог ярости. — Потрудитесь замолчать и освободите своих товарищей.
Кейл поспешил исполнить приказание капитана. В первую очередь он избавил Беккет от кляпа. Что, с точки зрения Дженсена, было большой ошибкой — этой особе стоило бы заткнуть рот покрепче.
— Рассчитываете выйти сухим из воды, капитан? — ехидно осведомилась она, откашлявшись и смачно сплюнув густую слюну. — Не выйдет! Думаете получить повышение за эту торпеду? Да я лично позабочусь о том, чтобы вас отдали под трибунал. Вы сдали судно Флота вонючему пирату. Он его разграбил, вы и не пытались сопротивляться, а теперь, надеетесь еще и в герои выйти. Как бы не так!
Дженсен с подчеркнутым недоумением посмотрел на Беккет, проигнорировал многозначительные взгляды лейтенанта и стрелка и проговорил с бархатистым спокойствием:
— Займитесь исполнением своих обязанностей. Я пойду за Даком.
И капитан с достоинством направился к выходу. Стоило ему скрыться за переборкой — и подчиненные загудели, как растревоженный улей, но капитану некогда было подслушивать. Со всей прытью, какую позволяла развить травма, он бросился к лестнице, ведущей в трюмное отделение. Вот теперь все его мысли были о том, как спасти карьеру. Дженсен не ожидал, что проблема Беккет окажется столь серьезной. Чертова бесполая сучка! Вот почему в свои годы она так и не дослужилась до приличного звания — наверняка каждый из предыдущих командиров ненавидел Беккет лютой ненавистью. А ей ведь наплевать — протокольная душонка!
Осыпая проклятиями связистку, Дженсен понимал, что она — только часть проблемы. Даже если остальные члены команды в один голос подтвердят липовые показания капитана, как быть с сопляком- лейтенантом и пилотом, у которого руки растут не из того места? О чем они уговорились между собой?
Возле отсека рулевого узла Дженсен едва не врезался во второго матроса из стрелкового подразделения.
— Роджер, команда собралась в рубке, на мостике, — сообщил капитан, стараясь не застонать, от боли. — Поднимитесь к ним и ждите моего возвращения.
— Есть, сэр! — кивнул Роджер. На его поросячьей физиономии не отразилось ни интереса, ни удивления. Кейл часто говорил, что этот боров оживает только у себя в башенке, когда в поле зрения появляется какая-нибудь цель. Но сейчас его тупое лицо показалось Дженсену милее всех остальных.
Он прошел еще несколько шагов и свернул вправо по коридору, постепенно сужающемуся в тесную трубу. Осветительные панели были выключены, и постепенное погружение из серого полумрака в темноту было неприятно. «Килдэйр» переделывался слишком спешно, никаких эстетических излишеств — интерьер, как в морге. Дженсен остановился, нащупав входную панель, и отстучал пальцами код. Панель с шипением отошла в сторону.
И Дженсен увидел сигнальную торпеду. Она лежала на пусковой тележке, мерцая дежурными огнями и желто-черной фосфорической раскраской. Макензи Джеймс не соврал.
Дженсен попытался сдвинуть торпеду с Места и, охнув, опустил ее. Подступился к капсуле другим, здоровым боком и понял, что попусту тратит время. Поломанные ребра властно требовали сохранять вертикальное положение.
Наконец ему удалось столкнуть торпеду. Осторожно дыша и с досадой ощущая, как на глаза наворачиваются слезы, Дженсен дюймовыми шажками двинулся обратно. Ему предстояло пересечь главный холл. И если кто-то из его команды вздумает отлучиться из рубки — все пропало.
Коридор, как оказалось, был полностью освещен. Это усложнило положение еще больше. Дженсен медленно шел сквозь залитое светом пространство, чувствуя себя, словно под прицелом десятка лазерных пистолетов. Руки дрожали, ладони оставляли на полосатом корпусе торпеды влажные отпечатки. И все-таки он остался незамеченным. Последним отчаянным усилием Дженсен втолкнул тележку с торпедой в аварийный отсек и следом упал сам.
Замок спасательной капсулы отворился с сочным хрустом. Затхлый воздух с шипением вырвался
