— Извини, но здесь есть только яйца темшви.
— Все в порядке, — Кэтрин посмотрела на них несколько неуверенно. — Я всегда хотела их попробовать. Их считают настоящим деликатесом.
Она подняла глаза и улыбнулась, глядя на Синклера.
— Это все очень здорово выглядит, честное слово. Смесь минбарской и земной кухни. Наверняка это лучше, чем то что мне приходилось есть в течение пяти месяцев у Предела. И, может быть, чуть лучше того, что я ела на Вавилоне 5.
— Знаешь, — сказал Синклер, приступая к еде, — у нас еще не было возможности поговорить о том, что сейчас происходит на станции.
— Ну, что сказать. Я пробыла на ней недолго, и там царила неразбериха. Не смогла найти Иванову, и даже Деленн не было на станции.
— Да, это странно, — сказал Синклер. — А как Шеридан? Ты смогла с ним поговорить об этом?
— Нет. Кажется, и его тоже не было на станции. А что ты думаешь о Шеридане? Я слышала о нем противоречивые слухи.
— Он хороший офицер. А что, ты слышала о нем что-то плохое?
— Да ничего особого, — ответила она. — Его описывали как какого-то суперпатриота и сорвиголову, что не слишком подходит для дипломатического поста.
— То же самое говорили и обо мне.
— Так ты этому не веришь?
— В этом парне скрыто намного больше, чем ты можешь подумать, читая пропагандистские статьи, написанные во время и после войны.
— Вы ведь вместе учились в Академии?
— Один год, — засмеялся Синклер. — Но тогда я его не оценил.
Сакай удивленно посмотрела на него.
— Разве я тебе об этом не рассказывал? — спросил он, — Я встретился с Шериданом во время своего первого года обучения в Академии. Он был на последнем курсе. И я, к несчастью, привлек его внимание, нечаянно опрокинув на него поднос с едой. Так как я был зеленым салабоном, а все деды должны были воспитывать таких, как я, то он решил посвятить свой последний год обучения в Академии превращению моей жизни в сущий ад. Когда, наконец, он выпустился, а я выслужился из салаг, я так напился на празднике, как никогда до и никогда после.
— Ну, мы пару раз сталкивались после этого. Пару раз во время войны и потом, но каждый раз — ненадолго. Отношения между нами были сугубо профессиональные. Два офицера, занятые своим делом. Я не знал его по-настоящему до голодных бунтов на Марсе. Когда это началось, я еще там не освоился. Я тогда оказался в незнакомом мне районе города, без подмоги, окруженный огнем и дымом и пытался добраться до своих. Я уже не надеялся на возвращение. В общем, я шмыгнул в ближайшую улочку в надежде, что не привлеку внимания мятежников. И столкнулся сразу с четырьмя мятежниками, которые напали на офицера Космофлота Земли. Офицер явно проигрывал. Я не всматривался в его лицо, просто увидел, что он попал в переделку, и поспешил на помощь. Нам вдвоем удалось отбиться, и мятежники отступили. Только тогда я понял, что этот офицер никто иной, как мой ненавистный противник из Академии, Джон Шеридан. В любом случае, ссориться не было времени, и Шеридан сказал, что знает место, где можно укрыться, пока нам не удастся связаться с нашими базами. И мы пошли вместе, а потом не смогли расстаться, пока снаружи все не утихло. Мы поговорили и, наконец, познакомились друг с другом. Оказалось, что он очень милый парень. Он даже извинился передо мной за Академию. С тех пор я его не видел, но, уверяю, что Шеридан — не вояка и не марионетка президента Кларка, как может показаться.
— Так же как и ты вовсе не мрачный и серьезный мистик, как считают минбарцы.
— Эй, — возмутился Синклер, — я произвожу впечатление. Отец Раффелли сказал мне это еще в колледже.
— Это было до того, как ты угнал его флаер и заложил вираж вокруг колокольни?
— До того, — признал Синклер.
Стук в дверь прервал их разговор. Синклер увидел кланяющегося минбарца-рейнджера, которого послали за ним для того, чтобы пригласить его на совещание.
— Что-то случилось? — спросила его Сакай, когда он вернулся за стол.
— Кто-то созвал совет рано утром. Это неспроста. Я скоро вернусь, — Синклер поцеловал ее и ушел.
Когда Синклер вошел в зал совещания, Ратенн тихо и упорно говорил что-то Дженимеру. Лидер минбарцев выглядел больным и слабым. Было ясно, что ему нужен отдых. Улкеш неподвижно стоял в глубине комнаты.
— Избранный, — сказал Синклер, слегка поклонившись, — я не знал, что вы придете сегодня.
— Я получил печальное известие, — сказал Дженимер. — Без моего ведома или согласия Серый Совет лишил Деленн права называться Сатай, а на ее место назначил Неруна.
Синклер был поражен.
— Разве они могли так поступить? Разве это законно?
— Они сделали это, не беспокоясь о том, что гласят наши обычаи или законы.
— Но Нерун принадлежит к касте воинов, — сказал Синклер. — Это дает воинам четыре места в Совете, а у жрецов осталось всего два. Вален лично постановил, что от каждой касты в Совете должно быть три представителя.
— Каста воинов, — горько произнес Ратенн, — больше не нуждается в чьих-либо голосах, кроме голоса собственных амбиций и ненависти.
— Последствия этого поступка, — продолжал Дженимер, все более устало, — могут быть непредсказуемыми и далеко идущими. Не знаю, как это отразится на нашей работе, но обещаю, что сделаю все, что в моих силах для того, чтобы защитить вас и ваших рейнджеров.
— Я никогда не сомневался в этом, Избранный, — сказал Синклер. Болезненный вид Дженимера внезапно побудил Синклера выразить свое уважение к этому удивительному доброму минбарцу, и он пытался отогнать предчувствие, что другого шанса ему может не представиться. — Вы были хорошим другом. Не только по отношению ко всем рейнджерам, но и ко мне лично. За это я хочу вас поблагодарить.
Синклеру хотелось сказать больше, но и этого, казалось, было достаточно. Дженимер улыбнулся, явно очень довольный.
Последовало короткое молчание, и Синклеру показалось, что встреча закончена, но тут Улкеш, ранее стоявший без движения, повернулся к лидеру минбарцев. Улыбка Дженимера погасла.
— Боюсь, у нас есть еще одно дело, — уныло сказал Дженимер, — присутствие госпожи Сакай…
— Неприемлемо, — сказал Улкеш своим жестким синтезированным голосом.
Синклер скрестил руки, и его глаза гневно сузились. Но он остался невозмутим.
— Посол Ворлона, конечно, ценный союзник, — ровно произнес он, — но моя личная жизнь его не касается.
— Ты — стрела и не должен отклоняться от цели.
— Выбирайте выражения, посол, — сказал Синклер с угрожающим спокойствием в голосе, — я ведь не просто неразумное орудие, которое вы можете использовать, как вам заблагорассудится.
— Дело в том, — осторожно сказал Дженимер, — что вы должны полностью сконцентрироваться на задании…
— Присутствие госпожи Сакай никак на это не повлияет, — ответил Синклер, оглянувшись на Улкеша. — Неужели после всего, что было, вы до сих пор мне не доверяете? Если так, то лучше сразу скажите об этом.
Ворлонец повернулся и выскользнул из комнаты.
Глава 21,
