жгутами, Король догадался, что цыганки – кэлдэрарки.
– Мои ребята их на вокзале нашли, – объяснил Лягушонок. – Говорят, что их Белка послала, а...
– И ничего не послала, никто нас никуда не посылал! – вдруг встряла девчонка. Платка на ней не было, и две короткие косички торчали, как у Пэппи Длинныйчулок. Черноглазую мордашку изрядно портил огромный вороний нос. Такое же украшение наблюдалось на лице старухи: цыганки явно были родственницами.
– Как тебя зовут? – спросил Король девчонку. Ответ превзошел все ожидания:
– Эсмеральда.
Марго, не сдержавшись, прыснула. Девчонка убила ее взглядом и, развернувшись к Королю, взяла дыхание:
– Мы – малоярославецкие, бакрещи [44] , на Киевском вокзале гадаем. Может, знаешь, там наших много, всегда там гадали и милиции платим, нас никто не гоняет. Если облава – всегда заранее знаем... Вот, а сегодня приезжают твои люди, и начинают про Графа спрашивать, а мы откуда же знаем, если он – поляко [45] ? Мы с ними дел не делаем, у них – свое, у нас – свое, а Граф – это вообще черт... А еще неделю назад ко мне твоя сестра подходит и говорит: «Эсмеральдочка, попросить хочу», а мне что, мне же не жалко, я всегда помогу, мы же цыгане, и мало ли что мне от нее потом надо будет...
Девчонка тараторила вдохновенно. Королю не удавалось вставить в словесную очередь ни слова, и через несколько минут он перестал пытаться. Марго тихо смеялась, стоя у окна; веснушчатая физиономия Лягушонка выражала полную покорность судьбе.
Внезапно до сих пор молчавшая старуха извлекла из складок фартука ярко-красный носовой платок и оглушительно высморкалась. Этот трубный звук произвел неожиданный эффект: девчонка умолкла на полуслове. Бабка строго посмотрела на нее, тщательно сложила платок и продолжила:
– Твоя сестра. Неделю назад. К нам пришла. Она тебя найти не может. Она нам сказала...
– ...что ты Графа ищешь и что это он виноват, а не ты, а нам откуда знать, что на самом деле, а? – вновь вступил пулемет. – Мы ей сказали, что если есть что передать, то мы поможем, но только если спрашивать будут, а так – нам неприятности ни к чему, своих хватает...
– Твой человек. Спросил, что знаем. Мы сказали...
– ...что все знаем, но только Королю скажем, потому что тебя все цыгане знают, тебя уважают, с тобой Белаш дела делает, а этого рыжего мы в первый раз видим... Он говорит мне: поехали, а я говорю – у нас так не положено, мне этой осенью замуж выходить, мало ли что люди подумать могут, мучайся потом всю жизнь, надо обязательно родственницу с собой брать... Он говорит – хоть весь табор бери, а я говорю – бабушку возьму, а он говорит – нужно тогда трактор вызывать или буксир, а мамми [46] говорит – без буксира доедет, не велика барониха, и поехали мы...
Голова у Короля уже шла кругом. Зямка из-за стола слал ему сочувственные взгляды, но в глазах его скакали чертики. У отвернувшейся к окну Марго дрожали плечи. Король умоляюще посмотрел на старуху. Та поняла, внушительно крякнула, и Эсмеральда тут же умолкла. Бабка снова величественно полезла в складки фартука. Король мельком подумал: неужели опять будет сморкаться? Но вместо красного платка на свет появился сложенный вчетверо и изрядно потрепанный газетный лист.
– Что это? – Король с недоумением повертел его в руках. Эсмеральда, подскочив к нему, с негодованием развернула газету и ткнула пальцем в жирно обведенные губной помадой строчки:
– Читать умеешь?!
Помада была Белкина: Король сразу узнал этот ядовито-малиновый, кричащий цвет. С растущим недоумением он пробежал глазами обведенное рекламное объявление: «Госпожа Мария, потомственная ясновидящая, решит Ваши проблемы. Доверьте Вашу судьбу рукам профессионала». Внизу, как положено, – телефон и адрес. Только этого ему не хватало! Свихнулась Белка, что ли?
– И что мне с этим делать?
Эсмеральда посмотрела на него с сожалением. На этот раз даже она не нашла слов и обернулась на бабушку, ища поддержки. Cтаруха, кряхтя, встала.
– Эта ромни. – Коричневый морщинистый палец с кривым ногтем чуть не проткнул газету. – Все знает. Все, что тебе нужно. Про Графа. Про твои с ним дела. Она ищет тебя. Так сказала Белка. Больше ничего не говорила.
– Спасибо вам, – машинально поблагодарил Король. Он все еще ничего не понимал. Порывшись в карманах, извлек смятые доллары. – Держи.
Деньги исчезли мгновенно – как не было их. Эсмеральда поклонилась Королю, помахала рукой Зямке и бережно повела бабушку к дверям:
– Э, а обратно нас отвезут? Мамми в метро нельзя, у ней давление!
– Отвезут. Послушай... – неожиданно вспомнил Король. – А ты не боишься? Вдруг до Графа как-нибудь дойдет?
– Чхать мне на вашего Графа, – с достоинством объявила девчонка. – Я Белашу двоюродная племянница, наш род все цыгане знают, будь здоров.
Как только за цыганками закрылась дверь, Марго расхохоталась:
– Комедия, граждане, кино бесплатное! Вовка, ну где ты такое находишь?
Король, не отвечая, недоверчиво читал объявление. Какая-то госпожа Мария... Что это вдруг взбрело Белке в голову? Кстати, надо бы позвонить ей, сто лет не видались...
– Зямка, надо ехать.
– Лучше я один сперва, – поразмыслив, сказал Лягушонок. – Не верю я этим кукушкам. Вдруг явимся – и сразу табор с пулеметом налетит. И кто она, эта Мария? Ты ее знаешь? Нет? Я поеду, взгляну. Если все чисто – ты пойдешь базарить.
Король кивнул, подумав про себя, что Монах был не дурак, когда пытался одолжить у него Лягушонка. Из шкета определенно будет толк.
– Только смотри – без фокусов.
– Не первый год замужем! Действуем нежно и по инструкции! Адье.
Лягушонок исчез. За окном темнело. Небо еще было блекло-голубым, но над крышами уже проявилось бледное пятно луны. Король прикрыл окно, недовольно взглянул на Марго:
– Чего не разбудила? Весь день проспал...
– Сопел больно хорошо, – съязвила она. – Как херувимчик. Я, между прочим, у врача была. Не нашли ничего, можешь снова пользоваться.
Только сейчас Король заметил, что Марго уже без очков. Он подошел ближе. Да-а...
– Чего уставился? Битой бабьей морды не видел? Скажи спасибо, что зубы целы! – Марго схватила косметичку и яростно принялась замазывать синяки. – А не нравится – не ешь, не сильно разнервничаюсь!
Последний выпад неожиданно направил мысли Короля в другую сторону:
– Слушай, я жрать хочу. Пошли в кабак?
– Иди один. Куда я в таком виде?
– Там темно, – успокоил Король. – Собирайся.
...В «Подкове» – полутьма, зеленые светильники, тихий шелест шагов, цыганская скрипка. Ресторан был почти пуст. Король не был здесь с того дня, как застрелили Гришку Голубя. Он посадил Марго за столик у стены – где потемнее. Сделав заказ, направился к розоватому пятачку эстрады. Цыгане узнали его, те, кто не пел, вполголоса поздоровались. Среди них не было ни Розы, ни Петра. Вместо последнего на скрипке наигрывал низенький и лохматый, похожий на домового дядя Миша.
– Дядя Миш, Петро где?
В ответ цыган лишь сердито отмахнулся: занят, мол, не мешай. Немного обеспокоенный, Король вернулся на место.
– Они что – правда все тебя знают? – спросила Марго, прихлебывая из бокала.
– Не все. Жуй давай. – Королю не хотелось надолго задерживаться здесь. Подняв глаза, он увидел, что к их столику направляется цыганка с гитарой в руке. Она была совсем молода, в фиолетовом с блестками платье, длинные волосы были переброшены на грудь. Подойдя, девушка с интересом покосилась на Марго и поздоровалась:
