парашют. Рядом валялась вдребезги разбитая рация. Я подошел поближе и на парашютном мешке разглядел пару рваных пулевых отверстий. Видимо, они появились еще на борту «Фокке-Вульфа», во время атаки британских истребителей. В темноте никто из нас не заметил, что парашют поврежден. А ведь именно этим парашютом мог воспользовался я, если бы Хольц тогда не запаниковал. Развернувшись, я направился обратно, в лагерь. Проверять, есть ли дальше те самые развалины, я не стал. У меня не было сомнений, что мы найдем их за ближайшими дюнами. Осталось лишь организовать поиски сброшенного мною с самолета снаряжения и боеприпасов, перетащить все это в древний город, а затем приступить к следующему этапу операции, только уже в усеченном составе и без радиосвязи.
К вечеру мы собрали практически все разбросанное в песках снаряжение, похоронили Хольца и разбили лагерь в стенах древнего храма. После ужина я отправил Майера на самый высокий из ближайших песчаных холмов для наблюдения за окрестностями, а Хенке и Тапперту поручил привести в порядок снаряжение и проверить исправность оружия. Я же вместе с Грубером решил поподробнее изучить развалины. При ближайшем осмотре я укрепился в мысли, что это остатки древнего куполообразного храма, обнесенного когда-то мощной стеной из белого камня. Причем и храм, и стена были, видимо, исполинских размеров. За тысячелетия пески почти полностью занесли их, но оставшаяся видимой верхняя часть купола, имеющая не менее двухсот метров в диаметре, пусть и провалившаяся внутрь, поражала воображение. В более поздние времена в остатках храма появлялись иные постройки, имеющие, скорее всего, только хозяйственное назначение или служившие нехитрым жилищем кочевникам, но и они впоследствии были заброшены, и пустыня разрушила их.
Место, где, по описанию Дитриха, находился колодец с туннелем, долго искать не пришлось. На его месте, в центре храма, я обнаружил полузасыпанную воронку. Споткнувшись на ее краю обо что-то твердое, я выдернул из песка немецкую каску.
— Посмотрите туда, гауптштурмфюрер.
Я посмотрел в направлении, указанном Грубером, и увидел среди каменных блоков, торчащих из земли, сожженный британский джип. Снова посмотрев на каску, я разглядел на ее ремешке слабо, но вполне разборчиво проступающую фамилию владельца — «Рудель».
— Грубер, под воронкой находится старый колодец, от которого идет длинная, под наклоном примерно в сорок пять градусов, шахта, выводящая в обширную сеть подземных пещер. Англичане, как видишь, забросали колодец гранатами. Нам надо проникнуть в эти пещеры. Сможешь вскрыть проход?
— На какой глубине вход в туннель?
— Точно не знаю, но, по словам человека, побывавшего там, метров двадцать-тридцать.
— Мне надо подумать, гауптштурмфюрер, и осмотреть место закладки при свете дня.
— Хорошо, завтра утром доложишь свои соображения, и приступим к работе.
Ночью я почувствовал, что кто-то трясет меня за плечо. Я открыл глаза и увидел прямо перед глазами встревоженное лицо Майера, подсвеченное фонариком.
— Британский «пустынный патруль» — шесть человек на двух джипах с тяжелыми пулеметами. Сейчас — за ближайшим холмом, на север от нас. Костер я потушил. Думаю, что про нас они ничего еще не знают и ведут себя спокойно.
— Черт, — выругался я. — Буди остальных.
Несколько минут спустя, при свете луны, я, Майер и Тапперт разбежались по руинам храма. Грубер забрался на самую высокую точку развалин, чтобы видеть северный холм, а полусонного Хенке я отправил прикрывать тыл. Я надеялся, что британцы сначала пошлют пару-тройку человек тихо разведать древние постройки, остальные же останутся за холмом ждать результатов разведки. Мои ожидания оправдались — через минуту Грубер подал знак, что видит трех человек — один приближается по центру, двое других огибают с флангов. Теперь нам предстояло бесшумно их обезвредить. Спрятавшись в тени огромной глыбы, я вытянул из ножен кинжал и подумал, что надо было поменяться с Грубером местами. Но теперь уже поздно — придется убивать самому. Я постарался сосредоточиться на технической стороне этой необходимости. Наконец дыхание мое стало равномерным и неслышным, слух обострился до предела, а нож стал частью руки. Я вжался в стену. Врага я не услышал, я почувствовал его приближение. Он обходил меня слева. А вот и чуть слышно скрипнул песок под его ботинком. Он медленно входил в поле моего зрения. Это был здоровенный парень, ростом почти на голову выше меня, с широченными плечами. Скользнув было взглядом в мою сторону, он тут же отвернулся и настороженно попятился в тень прямо на меня. Это помог Грубер — он чем-то тихонько звякнул, сидя наверху. Медлить было нельзя, и я сделал шаг навстречу широкой спине британца. Одновременно закрыв ему рот левой рукой, правой я нанес сильный, по самую рукоятку, удар кинжалом в корпус, стремясь угодить в почку. Крутанув в ране клинок, я выдернул кинжал и тут же нанес укол в шею, в область яремной вены. Шансов у противника выжить или подать хоть какой-то сигнал товарищам не было. Майер и Тапперт тоже сработали чисто. Осталось разобраться еще с тремя британцами, беспечно оставшимися у джипов. Минут через двадцать я с одной стороны, а Майер и Тапперт с другой обогнули северный холм. Грубер со снайперской винтовкой вполз на вершину. Британцы нас не ждали, хотя один из них уже и поднимался на холм с биноклем в руках, надеясь в лучах восходящего солнца рассмотреть старый храм и отправленных в разведку товарищей. Через минуту противники были уничтожены — мы расстреляли их из автоматов.
Порадоваться легкой победе я не успел. Курт, сбежав вниз, сообщил, что к востоку от нас видел скопление людей и техники. Я взлетел на холм и прильнул к биноклю. Грубер был прав. Километрах в шести-семи от нас через пологие дюны медленно переваливала довольно крупная колонна вражеской пехоты в сопровождении нескольких бронетранспортеров. Примерно через час она будет здесь. «Ничего, — подумал я. — Через час мы будем под землей или уйдем от них на джипах». Над колонной возникла тройка британских истребителей. Сделав плавный разворот, они пошли на север.
— В любой момент могут вернуться. Тогда уйти, даже на джипах, будет сложновато, — озабоченно пробормотал Грубер, вслух озвучивая мои мысли.
— Так чего же ты стоишь! Готовь взрывчатку и открывай туннель!
Загнав джипы в развалины, мы стали спешно готовиться к следующему этапу операции. Тут все зависело от профессионализма Курта и помогавшего ему Майера. Пока они по сложной схеме Грубера закладывали взрывчатку, я и Тапперт готовили снаряжение, а Хенке с биноклем следил за окрестностями с вершины полуразрушенного купола.
Спустя полчаса с небольшим, когда у Грубера уже почти все было готово, Хенке буквально скатился с купола:
— «Спитфайр» с севера.
Через мгновение над нами с ревом пронесся британский истребитель. Я кинулся к Груберу.
— Еще пять минут, гауптштурмфюрер.
Я заскрипел зубами и, кинувшись к одному из джипов, заорал:
— Вернер, к пулемету! Попробуй срезать его.
Когда истребитель зашел на второй круг, мы были уже готовы к встрече. Британский летчик, по всей видимости, распознал в нас врага и уже издалека открыл огонь. Высокие фонтанчики песка заплясали между камней. Поймав в прицел врага, я поторопился нажать на спусковой крючок и промахнулся. Зато Хенке, открыв огонь чуть позже, попал в яблочко. Вражеский самолет, задымив, завалился на крыло и ушел за дальние дюны.
— Еще один! — заорал Хенке, и тут же пулеметная очередь прошлась по его джипу. Вернер отлетел в сторону.
— Давай же, рви! Сейчас они будут здесь! — закричал я в сторону Грубера. Через мгновение взрыв поднял на дыбы стену из песка и камней. Потом раздался еще один, и мой джип завалился набок. Я вскочил на ноги и бросился к воронке. Увлекая за собой, песок начал проваливался подо мной вниз, под землю. «Получилось!» — обрадованно подумал я, хватаясь за колесо джипа и карабкаясь обратно.
— Под нами действительно обширная полость. В образовавшийся разлом уходит песок, но он же может опять заблокировать вход. Надо торопиться, — подскочил ко мне Майер. Рядом с ним в целости и невредимости я с радостью увидел Хенке.
Подхватывая мешки со снаряжением, продовольствием и водой, мы стали съезжать вместе с песком в
