— Каммлер работал над десятками проектов. И каждый из них имел высшую степень секретности. Мне неизвестна их суть, и я не знаю, где скрывается Каммлер. Но мне известны некоторые из его покровителей. Их имена широкому кругу людей ничего не скажут, но эти лица — основные денежные мешки Каммлера. Они же помогают обергруппенфюреру дергать за ниточки правительства и президентов.
— Спасибо, Вилли, — Магдалена положила ладонь на морщинистую руку Маттеса.
— Это еще не все, — улыбнулся Вилли. — Поинтересуйтесь бывшими владениями частной западногерманской компании О.Т.Р.А.Г. в Заире, ныне — Республика Конго. В середине 70-х годов прошлого века О.Т.Р.А.Г., специализирующаяся на аэрокосмических исследованиях, за миллион марок приобрела в долгосрочное пользование у военного диктатора Мобуту участок в двадцать девять тысяч квадратных миль на территории провинции Катанга, что на юге страны. Особо оговаривалась, что компании будет принадлежать вся полнота власти на этих землях. В конце десятилетия правительство Заира расторгло договор, и космический исследовательский центр якобы был закрыт и законсервирован. А в середине 80-х компания и вовсе перестала существовать. Я знаю, что Каммлер до сих пор продолжает посещать некоторые территории О.Т.Р.А.Г. в Заире. Но если о полигоне в Катанге знают многие, то о научно- исследовательском комплексе О.Т.Р.А.Г. в противоположной части страны, в болотистых тропических лесах между Маканзой и Лебенге известно весьма ограниченному кругу лиц, даже в самом Черном Солнце. Банкротство О.Т.Р.А.Г. стало прикрытием — Каммлер по какой-то причине захотел, чтобы о деятельности немецкой компании в Центральной Африке забыли. Видимо, в тех лесах у него что-то стало получаться, а интерес в мире к работе акционерного общества в то время стал нарастать из-за разгорающихся в тех местах военных мятежей и восстаний местного населения, которые сопровождались массовыми убийствами по этническому признаку. Тогда с О.Т.Р.А.Г. было решено покончить
— Может, все же отправишься с нами, Вилли — вновь обратилась к Маттесу Магдалена, когда тот умолк.
Старик достал авторучку и на полях газеты написал несколько имен и адресов. Отдав газету мне, он снял очки и, глядя куда-то вдаль, сказал
— Я всю жизнь, чего-то боялся — ошибиться в поступках, заболеть, умереть и, бог знает, еще чего. А теперь уже ничего не боюсь. Я свободен от страхов, некогда съедавших меня, и жду своего последнего путешествия. Хочу узнать, что ожидает за последней чертой. Ты, знаешь, Эрик, что там
— Я не… — начал я и тут же осекся, судорожно сглотнув слюну.
— А я скоро узнаю точно, — Вилли Маттес поднялся, опираясь на трость. — Прощайте, друзья. Рад был снова увидеть вас. Будьте счастливы.
Вилли удалялся от нас все дальше и дальше по аллее. Тонкие лучи солнца зайчиками пробегали по его плечам и спине.
ГЛАВА 14
Белоснежная 75-метровая яхта с хищными, сверкающими на солнце обводами плавно покачивалась на волнах у западного побережья Сардинии. На взлетной площадке над кормой застыл небольшой вертолет. По меркам нуворишей начала двадцать первого века владелец яхты вел себя довольно скромно.
Расстояние между нашим катером с опознавательными знаками итальянской береговой охраны и роскошной яхтой стремительно сокращалось. Остров остался далеко позади, превратившись в слабую дымку тумана на границе между темно-синим морем и идеально чистым голубым небом.
По палубе яхты, завидев нас, рассыпалась четверка плечистых телохранителей в трепещущих на ветру гавайских рубашках. Пряча руки за спинами они неотрывно следили за нашим приближением.
— Вертолеты огневой поддержки на вилле Хансена до сих пор на месте, — сообщила мне Магдалена, отслеживая данные спутниковой разведки.
Значит, нас никто не ждет, — с удовлетворением подумал я и поправил форменный офицерский берет.
Пришвартовав катер к корме сверкающего белизной судна, я с безмятежным видом ступил на его причальную палубу. Магдалена, также затянутая в пятнистую форму итальянского офицера, оставалась на катере, скрывшись за рубкой с ИксМ8 — немецким штурмовым автоматом Хеклер — Кох в руках.
Сверкнув на солнце зеркальными очками, один из здоровенных гавайцев, выпятил вперед широкую грудь и нахально преградил мне дорогу. Порыв свежего ветра распахнул его рубашку, обнажив бронежилет и рукоятку пистолета под мышкой.
— Капитан Вентура, — козырнул я. — Мне необходимо срочно переговорить с владельцем яхты.
— Вас здесь не ждут, капитан. Вы знаете, что это за яхта — презрительно скривил толстые губы охранник.
— Передайте господину Хансену, что у меня сообщение от господина Ганса Каммлера.
Как я и ожидал, телохранителю такое имя известно не было. Каммлера если он и знал, то совершенно под другой фамилией.
— У него сообщение от некоего Каммлера, — приложив пальцы к левому уху, пробубнил атлет в переговорное устройство
На верхней палубе, у мостика, появился еще один широколицый здоровяк, только с бритым черепом и широким, почти сплюснутым, носом — начальник охраны.
— Снимите очки, — крикнул он, сверкая на солнце голой макушкой. По движению плеч, я понял, что лысый готовит оружие, подвешенное с внутренней стороны к ограждающему борту верхней палубы.
Я снял солнцезащитные очки, и они узнали меня. Описание моей внешности телохранители штудировали десятки раз, десятки раз всматривались в неясные изображения видеокамер слежения базы Черного Солнца в горах Бирмы. И им ставилась одна задача — при появлении человека, мелькающего на записи, стрелять без предупреждения и до полного уничтожения.
Охранники Хансена являлись тренированными, умелыми бойцами-убийцами и, наверное, лучшими профессионалами, которых можно найти за большие деньги. Но у меня и Магдалены имелось одно весьма важное преимущество — мы были быстрее любого из них, намного быстрее. В те доли секунды, которые понадобились телохранителям, чтобы понять, кто перед ними и начать действовать, мы уже атаковали их. Стоявший передо мной нахальный охранник упал замертво, успев лишь дернуть пальцами при попытке выхватить пистолет. Поражая мозг, резкий, снизу вверх, удар в лицо вогнал внутрь его черепа хрящ носовой перегородки и располагающиеся за ним кости петушиного гребня. Но, прежде чем труп ближайшего противника распластался на палубе, я выхватил из кобуры беретту и уложил старшего прямым попаданием в широкий, лоснящийся потом, лоб. Падая, он выронил за борт оружие очертаниями весьма напоминающее боевой лазер, виденный мной в подземельях Бирмы. Это стало очередным подтверждением, что мы прибыли по назначению.
Магдалена тем временем методично расстреляла из автомата остальных трех охранников, находившихся в поле зрения. Затем она тоже перебралась на яхту и, разделившись, мы двинулись вдоль бортов судна вперед.
На первый взгляд господин Роберт Хансен встретил меня спокойно. Когда, застрелив пытавшегося преградить мне путь матроса с пистолетом-пулеметом, я вошел в стильно обставленную гостиную на нижней палубе, пятидесятилетний Хансен сидел, развалившись на широком белом диване толстой кожи, как ни в чем не бывало. Во взгляде стального цвета глаз не было страха или волнения, хотя на мониторах видеонаблюдения он мог хорошо рассмотреть, что творится на корабле. Лишь слегка подрагивали пальцы левой руки небрежно лежащей на спинке дивана. Надо было отдать человеку передо мной должное — выдержкой он обладал железной. Но генорга не обмануть. Я знал, чувствовал, что на самом деле ему сейчас хочется одного — оказаться как можно дальше отсюда. И за это один из богатейших и влиятельнейших людей планеты без сомнения готов был отдать все.
Бросив горячий пистолет на журнальный столик, я опустился в кресло напротив владельца яхты. В дальнем конце каюты, на полу сидела молодая женщина. Сжавшись в дрожащий комок, она тихо всхлипывала и старалась не смотреть в мою сторону.
