дождей в нем собирается вода, и головастики, которые выходят из яиц, плавают в зеленом кульке, как в садке, пока не подрастут.
А самка квакши-кузнеца – эту лягушку назвали так за странный крик, похожий на удары молотка по железу, – сооружает для своих головастиков «вавилонскую башню». Сначала на дне заводи она складывает лапками кольцо – фундамент для башни. Над фундаментом возводит высокие стены, которые отполировывает изнутри лапками и грудью. Работает только самка, самец ей не помогает, сидит рядом без дела. Когда стены башни поднимаются над водой сантиметров на десять, квакша работу бросает: гнездо готово. Дней через десять после откладывания икры выводятся головастики, которые живут внутри гнезда, пока не подрастут.
В лесах Южной Америки, в Колумбии, водится крошечная лягушка – кокои, названная так местными жителями, индейцами племени чоко. Кокои очень мала (длина взрослого самца 2-3 см, а вес всего 1 г), из-за чего ее почти невозможно найти. Чтобы поймать кокои, индейцы чоко, превосходно владеющие искусством имитации звука, долго и терпеливо ее выманивают. Они издают особые жалобные крики и одновременно прислушиваются – не раздается ли ответный посвист. По этому звуку индейцы засекают место, где прячется лягушка, и ловят ее.
Эту маленькую, безобидную на вид лягушку индейцы используют для приготовления смертоносного яда. Они не дотрагиваются до кокои, не защитив предварительно руку листьями. Яд кокои через кожу не действует, но при малейшей царапине на руке дело может принять печальный оборот. Поймав несколько кокои, индейцы отправляются готовить на костре яд. Под действием высокой температуры на коже кокои появляется жидкость молочного цвета. Это и есть яд. Концы стрел смазывают этой жидкостью, а затем высушивают их в тени. Яда, собранного от одной лягушки, достаточно, чтобы сделать смертоносными около пятидесяти стрел для духовых ружей.
Сами стрелы индейцы делают из плотных жилок пальмовых листьев. На наконечнике стрелы – спиральная зарубка, чтобы яд лучше пристал к поверхности. Этими стрелами охотники чоко убивают ягуаров, тапиров, обезьян, птиц и других животных. В былые времена такие стрелы применялись и в схватках между племенами.
Животное, пораженное ядом кокои, оказывается моментально парализованным и через некоторое время погибает. Индейцы вырезают стрелу из тела убитого животного вместе с кусочком мяса, окружающего ее. Это тоже мера предосторожности: яд кокои, как и знаменитый кураре, абсолютно безвреден, если принять его внутрь, но при малейшей царапине во рту, в горле, в кишечнике или при язве желудка человек может погибнуть.
Никакого противоядия от кокои индейцы чоко не знают. Экстракты некоторых растений, благодаря которым они спасаются от змеиных укусов, действия кокои не нейтрализуют. Однако яд кокои обладает еще и некоторыми лечебными свойствами. Это было установлено еще в прошлом веке. Выделить яд в чистом виде долгое время не удавалось, но все-таки эту работу завершили успешно: химически чистый яд кокои был наконец выделен в лабораторных условиях, определили и степень его токсичности. Он оказался самым сильным ядом животного происхождения из известных до сего времени. Яды кобры и других опаснейших змей не идут ни в какое сравнение с ним.
ПТИЦЫ
Весенние певцы
Дрозд – ранняя перелетная птица, появляющаяся в средней полосе в конце марта – первой половине апреля. Красивая песня сразу выдает его присутствие. Поющий самец сидит обычно на верхушке высокого дерева, повернувшись к потухающей заре, подняв голову и слегка оттопырив перья. Когда птица только начинает свои трели, песня тиха, но вот дрозд распелся, и его голос крепнет, отчетливо выделяясь среди голосов других пернатых. Если осторожно подойти к дереву, на вершине которого сидит певец, его можно хорошо рассмотреть. Спинка у дрозда оливково-серая, грудка и брюшко желтовато-белые, испещренные треугольными бурыми пятнышками.
В лесу птичьих голосов слышно еще немного. Вот вблизи раздается пение дрозда-белобровика. Первые звуки своей флейтовой переливчатостью напоминают голос певчего дрозда, однако затем следует очень веселая песенка, почти не отличимая от песни обыкновенного чижа, но более громкая и без типичной для чижа конечной ноты. Белобровик очень красив: для него особенно характерны охристо-беловатые окологлазничные полосы, густо-ржаво-красные бока и рыжеватая расцветка нижних частей крыльев.
Неожиданно у ближайшей березы появилась мелкая птичка и неподвижно уселась на ветке, лишенной листьев. Послышалась серебристая короткая трель. Певунья как бы захлебывается своей мелодичной песенкой. Окончив ее, птичка быстро перелетает на соседнее дерево, и снова раздается ее мелодичный голос. Это малиновка (иначе – зарянка). Она прилетает к нам очень рано. Первых, еще не поющих, малиновок можно видеть уже в конце марта. Отличить зарянку от всех других наших певчих птичек легко. Окраска верхней части туловища у нее оливково-бурая, лоб, бока головы, шея и зоб – красновато- ржавые.
А это чей короткий свист раздался вдали и тотчас повторился вновь? За ним послышалось как бы хриплое, отрывистое покашливание, и из-за леса плавно и быстро вылетела довольно крупная птица с опущенным книзу длинным клювом. Она пронеслась почти по прямой линии над поляной и скрылась в ближайшем перелеске. Это «протянул» вальдшнеп – желанная и ценная добыча для страстного охотника.
По своему складу и виду вальдшнеп – настоящий кулик. Его ржавая окраска с черными волнистыми пестринками хотя и скромна, но красива; она удивительно подходит к цвету опавшей побуревшей листвы, на общем фоне которой птица совершенно незаметна. Особенно хороши большие черные глаза и характерный для вальдшнепа длинный клюв. На конце клюва можно рассмотреть шероховатость в виде небольших бугорков, покрытых мягкой кожицей. Если у застреленной птицы вскрыть кожу на конце клюва и рассмотреть его строение под сильной лупой, то можно заметить между бугорками ямки, к которым подходят мелкие нервы. Благодаря такому строению клюв вальдшнепа – совершенный орган осязания. Птица глубоко втыкает его в землю и улавливает малейшие сотрясения, которые создают в земле червяки и личинки насекомых.
Пожалуй, тяга – самая замечательная черта вальдшнепа: эти птицы «тянут» после захода солнца над лесом, издавая особые крики. По существу, эти крики вполне соответствуют пению птиц весной. Крик вальдшнепа во время тяги состоит из глухого, гортанного, несколько протяжного «кворк-кворк-кворк» или «кхоог-кхоог» – «хорканья», как говорят охотники, и довольно громкого свиста – «цыканья», звучащего вроде «цси-цси».
Утренняя тяга менее продолжительна, чем вечерняя, она протекает относительно дружно: в сумраке зарождающегося утра птицы усиленно цикают и хоркают, и весь этот лет длится каких-нибудь 10— 15 мин.
Вечерняя тяга проходит неравномерно. Обычно после солнечного захода вслед за первыми двумя- тремя пролетевшими птицами начинается наиболее интенсивный лет. Это первая фаза – разгар тяги. Далее следует короткий перерыв. И вот, когда темнеет небо, неожиданно опять раздаются чарующие звуки, вновь появляются начавшие усиленный лет вальдшнепы. Это – вторая фаза тяги.
В темноте леса то и дело раздается довольно громкий и характерный свист какой-то птицы. Это свистит воробьиный сычик, в другие времена года обычно очень молчаливый и незаметный. Воробьиный
