глядя, быстро уходит. Наташа смотрит ей вслед и говорит Смирнову:
— Это самая непреклонная бабушка в нашем дворе. Она раньше футбол не признавала, а теперь, видите, какая…
Смирнов смеется:
— Вы строгие приемщики. Как бы мою работу не забраковали.
— Да там ничего сложного нет, в этой доске, — успокаивает Наташа. — Вот только, может, вам трудно будет нарисовать волейболистов? Ведь вы не спортсмен… Хотя наш художник Володя тоже совсем ничего не понимает в спорте, а смотрите, как нарисовал футболистов.
— Не беспокойся, нарисую, кого надо, — заверяет Смирнов. — И волейболистов как-нибудь тоже осилю. Ну что же, пойдем?
— А вы никуда не ходите, — вдруг предлагает Таня. — Наташа с девочками все сюда принесут. И на этом столе расположитесь.
— Правда, зачем еще куда-то ходить, — заявляет Наташа. — Сейчас мы все сюда принесем. А для консультации я приведу кого-нибудь из спортсменов. Чтобы вы и с правилами не напутали.
Если бы Наташа была мальчиком, она, наверное, ушла бы отсюда насвистывая. Именно такое радостное и возбужденное настроение у нее сейчас. Но насвистывать девочкам не полагается, и она уходит, вполголоса напевая какую-то веселую песенку. С ней идут обе девочки — одной ведь не донести всего.
Таня берет табуретку, стоящую у лестницы, где работает молодой электромонтер, стирает с нее тряпкой пыль и переносит к столу.
— Садитесь пока. Наташа долго не проходит, она у нас быстрая.
— Очень прыткая, — подтверждает Смирнов, усаживаясь на табуретку. Затем вынимает из кармана клочок белой бумаги и карандаш и говорит: — Я пока что набросаю волейбольные правила. А то твоя Наташа из-за какой-нибудь запятой все смаху забракует.
На пороге дома показывается Вася. Несколько минут он стоит в раздумье, потом подходит к волейбольной площадке и пробует руками вкопанный в землю столб.
— Ничего, крепко стоит, — говорит он, ни к кому, собственно, не обращаясь.
— Эй, капитан! — кричит сверху электрик Вова. — А как на футболе? Свет нужен?
Вася не отвечает, делая вид, что не слышит этого вопроса. Но Вова не унимается:
— Ты что же молчишь? Или решил держать свою команду в темноте?
— Кого-нибудь другого спрашивай, — раздраженно восклицает Вася. — Не я один в команде.
Таня укоризненно смотрит на мальчика:
— Ты что, уже ответить не можешь по-человечески? Или в самом деле тебе не важно, что будет с вашей командой?
На волейбольную площадку возвращаются девочка в мамином халате и девочка в голубой косынке. В руках у одной лист фанеры и коробка с красками, другая несет кисточки, линейку, ножницы, банку с клеем, бумагу.
— Вот молодцы! — хвалит зардевшихся от смущения девочек Смирнов. — Сейчас сделаем такую доску, что мальчики лопнут от зависти.
Следом за девочками на площадку приходят Наташа и Тоня.
— Где этот ваш художник, которому нужна спортивная консультация? — спрашивает Тоня.
Таня показывает на склонившегося над фанерным листом Смирнова.
— Вот он. Уже работает. Но мы обещали ему найти специалиста по спорту.
Тоня подходит к столу, с удивлением смотрит на Смирнова, переводит взгляд на Наташу, снова на Смирнова и возмущенно произносит:
— Это ему надо помочь?.. Ты что же, Павел, девочек разыгрываешь? А потом никто тебя не просит заниматься с волейболистками. Начал ты работать с мальчиками — и то хорошо.
Смирнов, чинивший перочинным ножиком карандаш, при этих словах кладет карандаш на стол, ножик складывает и встает с табуретки. Теперь уже он удивленно смотрит на Тоню:
— Я начал работать с мальчиками? Когда это было?
— Ну что ты притворяешься? Ведь мы все знаем, что ты был здесь. Я Людмила Александровна это говорит. Был и провел занятия с мальчиками.
— Я?!
Больше ничего он сказать не может. Но это «я» звучит у него настолько выразительно, что теперь Тоня теряет свои прежние твердость и уверенность:
— Но ведь был же ты здесь. Зачем отпираться? И ничего в этом ужасного нет.
— Да не был же я, говорю тебе. Сегодня в первый раз пришел, дорогая моя Тонечка. И то только потому, что…
Тоня не дает ему договорить и громко кричит:
— Мальчики! Ребята! Идите сюда на минутку!
На тонин зов с разных сторон сбегаются Петя, Коля, Андрюша, Валя, Гриша. Валя — в огромных резиновых сапогах, какие носят обычно строители, на Коле — синий рабочий комбинезон, Петя — в кожаной не по росту куртке, Андрюша — в старой ватной стеганке.
— Ребята, — смеясь, спрашивает Тоня, — этот товарищ занимался с вами футболом?
Мальчики смотрят на Смирнова, переглядываются между собой. Первым заговаривает Петя:
— Нет, мы не видели товарища.
— Никогда даже не встречались с ним, — подтверждает Андрюша.
— А я знаю вас, — заявляет Вова Ефремов. — Вы — товарищ Смирнов. Центральный нападающий команды нашей фабрики.
— Все верно, — смущенно произносит Тоня. — Но ведь он же с вами занимался?
Мальчики снова переглядываются.
— У нас был Дугин. Ипполит Дугин, — и на этот раз первым прерывает молчание Петя. — И совсем он не похож на товарища Смирнова.
— Моложе, меньше ростом, — уточняет Валя.
— Неужели Дугин был? Ипполит? Ну, дела! — поражается Тоня. Потом глядит недоуменно на мальчиков, на девочек. — А с чего же это вдруг пошло, что с вами занимался Смирнов?
Таня бросает укоризненный взгляд на Наташу. Но та сейчас усиленно размешивает краску в стаканчике — ведь Смирнов не может долге ждать! И вид у нее такой, словно она ничего не слышит, ничего не видит, словно все происходящее здесь ее вовсе не касается.
— Откуда пошло? — мрачно говорит внимательно прислушивавшийся к разговору, но до сих пор упорно молчавший Вася. — Откуда могло пойти? Вот откуда все пошло.
И он указывает на Наташу. Тоня поворачивается к девочке:
— Наташа! Что это тебе — приснилось? Да перестань ты там возиться!
Наташа поднимает лицо. Краска, которую она разводила в стаканчике, платок, который пламенеет на голове ее подруги, — не выглядят такими пунцовокрасными, как ее щеки. Тоня сразу понимает в чем дело и прекращает дальнейшие расспросы.
— Ну, Ипполит нам расскажет потом, как он сюда попал. Но что тебя, Павел, привело в этот двор? И хорошо бы — пришел к мальчикам. А то к девочкам попал.
Она на секунду замолкает, как бы раздумывая, стоит ли сказать то, что пришло сейчас в голову. И вдруг начинает смеяться:
— И ведь сколько же ты отбивался от мальчишек! И детский сад, и ясли — всего наговорил! А сейчас с девочками возишься.
Смирнов сердито машет рукой.
— Вахтерша, Мария Степановна, меня смутила. Говорит, приходили к вам, товарищ Смирнов, девочки насчет каких-то занятий. Я говорю — мальчики приходили, а не девочки. А она — девочки, а не мальчики. И, говорит, очень волновались, чуть не плакали. Ну, я тоже не каменный. И вот пришел посмотреть, что здесь творится.
Тоня сразу оживляется:
— Не плохо здесь? Нравится тебе?
— Работа кипит! — снова повторяет, не найдя более точного определения, Смирнов.
