– Но ведь как он сбил, никто не видел! Это кто-то другой, а вы сваливаете на него!
Утерин в первый раз усмехнулся.
– Вот показания свидетелей: таксист Мамедов, автомашина 13—77 ММТ. Следовал за «Москвичом» Макарцева на расстоянии ста метров. Видел, что произошло, и из ближайшего автомата позвонил в милицию. После этого патрульную машину направили в погоню. Шофер уборочной машины 91—54 МОР Окунь двигался по левой стороне навстречу… Акт дорожного происшествия… Превышение скорости до 95 километров в час. На правом крыле и капоте «Москвича» следы ударов, кровь.
– А те двое? – она замялась, не зная как их назвать и как спросить. – Они… что?
– Как раз принес заключение патологоанатома. Вскрытие показало у обоих наличие алкоголя в крови – в средней степени.
– Значит, они сами виноваты!
– Больше того, они переходили улицу в неположенном месте.
– Вот видите, я же говорю! Сами и поплатились…
– Сами-то сами, – Утерин почесал затылок. – Это смягчает вину вашего сына. Но много остается. Пьяный за рулем – раз. Превышение скорости – два. Оба пострадавших со смертельных исходом – три. Не остановился, чтобы оказать помощь, – четыре… Решать будет суд…
– Суд? Подождите, – глаза Зинаиды Андреевны наполнились слезами, и вся ее твердость рухнула. – Объясните, что я должна сделать, чтобы суда не было?
Утерин смотрел на нее внимательно. Вопрос можно было понимать по-разному, но сама постановка его свидетельствовала о том, что его собеседница имела определенные возможности.
– Таких советов давать не могу. Лучше вам самой решить этот вопрос.
– Я должна посоветоваться с мужем. Но он сейчас в больнице. Вы знаете, кто он?
– Знаю. Это узнать нетрудно.
– Я тоже так думаю… Скажите, а могу я увидеть сына?
– Вы просите свидания?
– Да, да! Свидание!
Утерин тщательно погасил сигарету о каблук ботинка, бросил в корзину для бумаги, медленно поднялся, дело положил в сейф, запер его и вышел. Зинаида успела наплакаться, вытереть слезы и тщательно привести себя в порядок. Только глаза остались вспухшими и красными. Еще никогда она не чувствовала себя такой старой.
– Учитывая, что вы – жена Макарцева, свидание разрешили, – произнес Владимир Кузьмич с порога, – но ваш сын отказался.
– Не может быть! – воскликнула Зинаида Андреевна, пораженная этим больше, чем всем предыдущим. – Неправда!
– Если хотите, – сухо сказал Утерин, – можем привести его.
– Насильно? Нет уж!… Я могу быть свободна?
Она гордо поднялась.
– Я отмечу ваш пропуск.
Утерин глянул на часы, проставил время и расписался. Он посмотрел вслед Макарцевой. «Самых красивых женщин отбирает для себя начальство», – промелькнуло у него. Но зависти в этой мысли не было.
Зинаида вышла из ворот, не чуя под собой ног, остановилась, не зная куда двигаться, что предпринять, к кому обратиться. Второй удар, после инфаркта Игоря, обрушился на нее. Но мужу она ничего не скажет. Она будет бороться сама.
Игорь Иванович болен, но с его положением не могут не посчитаться. Она не имеет права расслабиться, позволить несчастью взять власть над ее нервами. Она будет рассуждать, как обычно делает Гарик, начиная с основного, а не второстепенного, и действовать так, будто это не ее сын, а чужой, будто это лишь ее общественный долг – спасти ребенка, попавшего в беду. Придумав эти слова – общественный долг, она решительно подошла к машине. Двоенинов безмятежно подремывал за рулем. Он вложил руки в рукава, чтобы не стыли, и добирал невзятое у сна ночью.
– Я не поеду, Лешенька. Мне рядом. Можешь быть свободен…
– Понял. А тут, на Петровке, случилось что?
– Общественные дела, – она беззаботно усмехнулась. – Поезжай в редакцию.
Было утро, светлое и веселое. Начинался рабочий день, мимо нее спешили люди, на ходу переговариваясь. Из подъездов выкатывались коляски. Все вокруг знали куда они идут, что и зачем делают. Зинаида Андреевна, уже решив действовать, все еще, однако, судорожно пыталась направить мысли по одному руслу. Но они растекались, а выползала другая, ненужная, отчаянная: что же теперь будет? Эта мысль только сбивала, мешала другим, создавала в душе панику.
Ей нужен квалифицированный советчик. Не приятельница, которая станет ахать, а после обзвонит всех знакомых: «Слыхали, а у Макарцевых-то сын!…» Юрист, вот кто необходим! Надо немедленно разыскать Кореня.
Самуил Аронович Корень, один из заместителей председателя Московской городской коллегии адвокатов, был старинным другом ее первого мужа. Посадили их в одно время. После реабилитации он звонил Зинаиде несколько раз, был готов поддержать старые дружеские связи, но ей не хотелось воспоминаний о первом муже, да и положение Игоря Ивановича обязывало думать об уровне знакомств. Теперь, раздобыв несколько двухкопеечных монет, она дозвонилась до Самуила Ароновнча без особого
