Зина избаловала сына, а теперь хочет, чтобы я исправлял. Он закурил, сгреб рукой полосы и вызвал Локоткову. Она унесла их в секретариат. Стол сразу освободился – порядок расширил мысль. Но взгляд снова уперся в толстую серую папку. Он перевернул ее двумя руками и увидел крупные черные буквы: «ДЕЛО No…»
Снова загудел телефон, Игорь Иванович снял трубку.
– Что за чертовщина? – раздраженно пробурчал он, придвигая папку ближе к себе.
– Какая чертовщина? Это Волобуев. Добрый вечер, Игорь Иваныч. Извините, что беспокою…
– Слушаю, – сказал он цензору.
– У меня жалоба на отдел спорта. Раз сто им говорил: в статьях по Московской области спортивные общества «Химик», кроме города Воскресенска, упоминать нельзя. Они с предприятий оборонной промышленности. А сегодня опять на четвертой полосе «Химик». Не хочу я выговоров получать!
– Приму меры… Все?
– Не все… Есть новые ограничения в публикации некоторых материалов…
– Ладно. Освобожусь – ознакомите…
Он вызвал по селектору дежурного в отделе спорта, отчитал.
Руки его в этот момент развязывали тесемки у серой папки. Наконец он открыл ее и обнаружил рукопись, отпечатанную на пишущей машинке. «Россия в 1839», – прочитал он, приблизил глаза и увидел слово «Самиздат». Дальше шел текст.
– Бред! – произнес вслух Игорь Иванович.
По привычке всех людей, много читающих по обязанности, он перво-наперво заглянул в конец. В рукописи было свыше семисот страниц. Макарцев положил под язык таблетку валидола. Неожиданное появление Анны Семеновны заставило его не то чтобы вздрогнуть, но поежиться. Она ждала, пока он оторвет глаза и посмотрит на нее, а он принял ее неожиданный приход как акт посягательства на секретность его дел.
– Я занят!
Ему показалось, она силилась увидеть, что лежит у него на столе.
– Извините, Игорь Иваныч. Тут машинистке Нифонтовой плохо стало. Беременная она, а машины все в разгоне. Можно ее на вашей домой отправить?
– Смотря от кого беременна… – в шутку спросил бы он в другом, хорошем настроении, а тут кивнул, прибавив:
– Только велите Леше, чтобы возвращался быстрей, – он поколебался, спрашивать ли. – Без меня в кабинет никто не входил?
Он смотрел внимательно.
– Никто, Игорь Иваныч! – испугалась она. – Полосы я сама принесла… А что случилось-то? Не найдете чего-нибудь? Можно, я поищу? Я мигом…
Обычно такой выдержанный, он вдруг взорвался:
– Сколько раз я просил, Анна Семеновна, чтобы у меня на столе был порядок! Сколько раз?!
– Но вы же сами, Игорь Иваныч, запрещаете убирать. Говорите, что после не можете найти, что нужно. Тетя Маша, когда утром убирает, к столу не прикасается. Я вытираю только след от чайного стакана да пепел стряхиваю… Что-нибудь пропало?
– Ничего не пропало! Но в таком бардаке может и пропасть. Заходят посетители, оставляют материалы вместо того, чтобы идти в соответствующие отделы. Если я буду заниматься частными вопросами, то…
– Я понимаю, извините…
Он выпустил пар и успокоился.
– Знаете, – вспомнила она и смутилась. – Я тут без вас в буфет бегала, там копченую колбасу выбросили. На пять минут, не больше. Но Леша в это время на моем месте сидел… Сейчас уточню…
Она выбежала, не закрыв двери.
– Леш! – донеслось до него. – Когда я уходила, в кабинет никто не заходил?
– Не, никто.
– Вот пойди об этом сам скажи. И вези Нифонтову. Но скорей обратно, понял?
Леша в кабинет никогда не заходил. Он откашлялся и постучал о косяк кабинета редактора.
– Вы меня звали, Игорь Иваныч?
– Да я уже слышал, слышал!
Анечка вернулась в кабинет, чтобы окончательно ликвидировать конфликт. Покраснев, она дышала от волнения чаще. Она стояла возле него, невысокого роста, ладно сложенная, чуть полноватая – но это даже ей шло.
7. ЛОКОТКОВА АННА СЕМЕНОВНА
ИЗ АНКЕТЫ ПО УЧЕТУ КАДРОВ
Должность: технический секретарь редакции «Трудовая правда».
Девичью фамилию не меняла.
