— Пойдем посмотрим, это интересно, — сказал он мне, не поворачиваясь.
— Нет, спасибо.
Я делала уроки — они стали для меня настоящей отдушиной. Я готовилась так,
как будто мне завтра в как минимум на экзамен.
Но, когда все было готово, я заныла:
— Федька, ну хватит смотреть. Хочешь, я тебе почитаю что-нибудь?
А он только отмахивался:
— Не, я посмотрю еще.
Тоже мне, а еще за мной ухаживать пытался!
Спасла меня Сашка. Тем, что пришла сама и что отправила Федьку домой.
Тогда же, во вторник, в нашем доме впервые прозвучало слово «двойня».
— Вот это да! — хватался за голову мой папа. — Теперь мы будем многодетными.
Никогда бы не подумал!
Сашка поддакнула ему:
— Точно, круто, теперь у вас будет трое детей!
А папа внимательным долгим взглядом посмотрел на нее, а потом сказал:
— Четверо.
— О чем это он? — несерьезно спросила меня Сашка. — Ничего не понимаю.
Я пожала плечами и, делая вид что не в курсе, помотала головой.
А папа с мамой снова мысленно переклеивали обои, двигали мебель, придумывали
имена, тратили материнский капитал…
А я почему-то решила, что у меня будут брат и сестра одновременно.
Это было так невероятно, что даже не верилось.
Но это было правдой.
А я считала дни. Среда. После уроков пришел не кто бы то ни было, а Юра
Угорелов.
— А Сашка? — спросила я его.
— Сашка позже придет.
Юрка явно не знал, как меня развлекать. Поэтому я для начала покормила его.
Помогло.
Юрка приволок в мою комнату из коридора большой раздутый пакет.
— Это гостинцы? — спросила я.
— Да я даже не знаю… — Юрка почесал затылок. — Подойдет ли, и нужно ли. Я
свой комп дома апгрейдил, да еще дарили постоянно ненужное железо… Давай
посмотрим твой компьютер, вдруг что к твоей материнке подойдет?
Юрка смотрел почти умоляюще.
— Ты не думай, это не старье! — сказал он.
Я сказала:
— Давай, конечно!
Оказалось, что заменить можно все — от процессора до звуковой карты.
— Слабый у тебя комп, — сказал Юрка. — Но хоть материнка хорошая.
Я с деланным пониманием закивала.
— А хочешь сама все подключить? — спросил Юрка. — Это несложно, я помогу.
Мне стало интересно:
— Очень хочу!
— Тогда крути, — сказал Юрка и протянул мне маленькие отвертки.
Это все на самом деле оказалось просто, а Юрка здорово подсказывал.
— Ты где этому всему научился? — спросила я.
— Так, папа научил, — скромно ответил Юрка. — Ну и просто, сам
интересовался. А ты молодец, все схватываешь. Главное — не боишься.
— Было бы чего бояться, — пожала плечами я. Но мне, конечно, было приятно.
Но мы все равно провозились до ночи. Пришла Сашка, заглядывала в экран через
наши плечи, обнимала Юрку за шею, и время от времени целовала его в ухо. Юрка
вытирал ухо плечом. Папа ходил насупившись. Мама поила нас чаем. Я была ужасно
рада за себя, что у меня все получилось, а Юрка доверил мне даже установку
операционной системы. Когда делать нам было нечего, и все устанавливалось само,
я спросила Юрку:
— А что ты делал, когда мы отвели тебя в начальную школу?
Юрка похвастался:
— Я там пятерку получил.
— За что? — удивилась Сашка.
И Юрка, выпятив грудь, с гордостью сказал:
— За вычитание.
В четверг пришло человек десять из класса. Мы все сидели на кухне. Папа
хватался за голову:
— И это домашний арест?
— Что хотел, то и получил, — тихонько сказала ему мама.
— Посетителей к арестованным всегда пускают! — заявила я.
А Максим Маров спросил:
— А что это она не в тюремной робе?
Инка Глушко предложила, похлопав меня по спине:
— Давай мы организуем тебе побег! — и стала оглядываться. — У кого там батон
с ножом и запиской?
Папа замотал головой и ушел.
А мне было хорошо оттого, что я им, этому классу, с которым знакома всего
два года, зачем-то нужна.
И они мне были нужны.
Я старалась не вспоминать об Игнате. Вспоминать было бы еще тяжелее.
В тот день, когда все одноклассники разошлись, и даже Сашка ушла их
провожать, мне стало пустынно, и я решила попробовать что-то почитать. Открыла
наугад незнакомую мне книгу — кто-то принес. Говорят, по незнакомым книгам
иногда можно искать ответы на вопросы. Я наугад листала, и на пол упал листок. Я
подняла его — он весь оказался исписан моим почерком. Но ведь я этого никогда не
писала! Я вспомнила, как Игнат говорил, что боится что-то забыть… У меня часто
забилось сердце, и я стала читать.
_Пыльные_сандалии_валяются_в_траве,_прикрытые_пакетом_с_книжками.
Зимой_ — _ботинки,_весной_ — _кроссовки.
На_это_дерево_надо_взбираться_только_босиком,_иначе_не_получится._Хоть_зимой,
хоть_летом._Я_знаю_каждую_ветку_на_моем_пути._Забраться_наверх_ — _пожалуйста.
С_закрытыми_глазами_ — _сколько_угодно._
_— В_пятнадцать_лет_уже_не_лазают_по_деревьям»,_ — _говорит_мама._
_Что_значит_ — _не_лазают?_Ведь_я_здесь,_в_вышине,_под_зелеными,
пахнущими_дождем_ветками…_
_Странно,_как_они_все_же_похожи,
эти_два_чувства_ — _когда_радостно_и_когда_грустно._Только_дышится_по-разному.
Иногда_мне_кажется,_что_неинтересней_всего_ — _это_когда_все_нормально.
