вызван был его поступок 7 марта 1898 года в Курске. Чтобы доказать, что никакой чудотворной силой икона Знаменского монастыря не обладает, Уфимцев пробрался в церковь и незаметно подложил под «чудотворную» икону самодельную мину замедленного действия. Ночью в опустевшем храме раздался взрыв. Конечно же, царь не мог оставить безнаказанным такое «святотатство». Политический смысл произошедшего был очевиден. Жандармерия настойчиво искала иконоборца. В 1900 году ей удалось напасть на след. Уфимцев около года просидел в Петропавловской крепости, после чего оказался в пятилетней акмолинской ссылке.
По прибытии в 1902 году в Акмолинск он совершенно не имел средств к существованию. И вдруг — неожиданный почтовый перевод на 500 рублей. Деньги, набор слесарных инструментов и письмо прислал А. М. Горький. Оказывается, Алексей Максимович, узнав о подвиге юноши, проникся к нему симпатией и оказал материальную поддержку. Уфимцев воспрянул духом. Оборудовал себе маленькую механическую мастерскую, в которой по мелочам зарабатывал на житье, одновременно продолжая заниматься изобретательством.
Отбыв ссылку, Анатолий Георгиевич вернулся в Курск. По просьбе А. М. Горького он помог в 1906– 1907 годах оборудовать несколько подпольных революционных типографий. Горький и Уфимцев тогда еще ни разу не виделись, но заочная дружба их была искренней и прочной. Первая встреча произошла только весной 1928 года после возвращения Горького из-за границы в Москву.
Высокая одаренность, творческая фантазия и работоспособность позволяли Уфимцеву стойко переносить невзгоды. Ему принадлежат десятки больших и малых изобретений. Много сил и энергии отдал он работе над проектами самолетов и оригинальных биротативных двигателей к ним, «цилиндры которых были крестообразно расположены вокруг коленчатого вала, при работе мотора вращались вокруг этого вала и одновременно качались около цапфы, помещенной в головке каждого цилиндра»[56]. На свой биротативный четырехцилиндровый двигатель в 1911 году изобретатель получил патент, а на Международной московской выставке воздухоплавания в 1912 году двигатель был отмечен Большой серебряной медалью. В 1909–1910 годах Уфимцев по одному из своих проектов построил «сфероплан».
Анатолий Георгиевич изобрел «световой граммофон», типографскую скоропечатную машину, инерционный аккумулятор, керосино-калильный фонарь, предложил несколько новых способов цветной фотографии и многое другое. С его именем неразрывно связано развитие нашей отечественной ветроэнергии и конструирование ветродвигателей.
Советское правительство уделяло ему большое внимание, оказывало помощь. Особенно после 1922 года, когда проживавший в Курске изобретатель обратился к В. И. Ленину, предлагая государству свои услуги. Умер А. Г. Уфимцев в 1936 году.
Ссылая демократов в провинциальный Акмолинск, самодержавие верило, что здесь они окажутся лишними, не смогут влиять на местное население. В действительности получилось не так. Под их воздействием даже на таких глухих окраинах, как Акмолинский уезд, занимавший тогда огромное пространство от макинских лесов до реки Чу, становилось неспокойно. В 1901–1903 годах здесь бастуют рабочие Успенского рудника, в 1902–1903 годах — шахтеры Караганды, в 1903 — медеплавильщики Спасского завода.
Русско-японская война, принесшая трудовому люду новые тяготы, еще больше накалила обстановку. Эхо революционных событий 1905 года в Москве, Петербурге и других городах страны слышалось повсеместно. В знак солидарности с пролетариатом России, 20 ноября 1905 года забастовали служащие Акмолинской почтово-телеграфной конторы. В декабре их примеру последовали рабочие Успенского рудника, которые образовали свой руководящий забастовочный орган — «русско-киргизский союз». Брожение стало перебрасываться на некоторые другие учреждения и промышленные предприятия. Опасаясь новых выступлений, правительство в январе 1906 года объявило Акмолинский уезд на военном положении[57].
Все это не было случайностью. События назревали исподволь. В подготовке их участвовали ссыльные революционеры. Главную руководящую роль, бесспорно, играл омский комитет РСДРП, насчитывавший в своем составе немало самоотверженных, талантливых подпольщиков-организаторов, таких, например, как В. В. Куйбышев.
Акмолинский уездный начальник Нехорошков неоднократно уведомлял генерал-губернатора о забастовках и других политических эксцессах, происходящих в уезде. 5 марта 1906 года он снова писал ему «о толках и слухах, которые усиленно циркулировали в городе по поводу предстоящих, будто бы, в самом непродолжительном времени беспорядков и «погромов», первыми жертвами каковых были намечены чины полиции и администрации, правительственные учреждения и некоторые из наиболее выдающихся по торговле и капиталу местных коммерсантов, их магазины и лавки»[58] .
4 февраля 1907 года Нехорошков телеграфно уведомил губернатора, что в Акмолинске возник нелегальный социал-демократический кружок в составе частного поверенного Трофимова, заведующего сельскохозяйственным складом Хитушко, заведующего лесным складом Чирикова, служащего лесного склада Вараксина, его сестры, учительницы Мариинского женского училища Вараксиной, и казака Акмолинской станицы Смокотина, возвратившегося из Иркутска, где он отбывал ссылку за свою прежнюю противоправительственную деятельность. Нехорошков сообщал, что по имевшимся у него сведениям Михаил Смокотин приехал в Акмолинск от иркутской социал-демократической организации, чтобы вести работу среди населения[59].
Рапорт уездного начальника, несомненно, связан с событием, происшедшим за несколько дней до этого. 28 января 1907 года городская управа производила баллотировку выборщиков, которые должны были ехать в Омск для участия в голосовании по выборам депутатов Второй Государственной Думы. В ночь на 28 -е акмолинский кружок разбросал перед управой, на церковной площади и центральных улицах четыре вида прокламаций омского комитета РСДРП — «К избирателям», «Для чего идет социал-демократия в Думу», «Черносотенная партия», «Самодержавие прежде и теперь», обличающие политику царизма и черносотенцев в предстоящих выборах[60]. Правда, повлиять на результаты голосования не удалось. Буржуазия одержала верх. Выборщиками от горожан прошли мещанский староста Суров и мулла Измаилов. Однако в станице картина получилась другой. Влияние социал-демократического кружка и лично Михаила Смокотина оказалось здесь куда сильнее. В наказ станичным выборщикам Кучковскому, Колмакову, Михееву, Кускову, Буторину, Боярскому и Воробьеву, направленным в Омск на Войсковой круг, казаки включили вопросы, по словам уездного начальника, «не имеющие ничего общего с жизнью сибирских казаков и являющиеся чисто политическими вопросами». Станичники требовали отмены смертных казней и закона о введении военного положения и усиленной охраны, категорического запрета использования казаков для несения полицейских обязанностей и подавления возникающих на политической основе беспорядков[61].
Губернатор распорядился вторично арестовать Смокотина и выслать за пределы Степного края.
Еще не улеглись страсти, не забылись выборы и листовки омского комитета РСДРП, как Акмолинск потрясло новым скандалом: 3 января 1908 года в коммерческом клубе на новогоднем бале-маскараде появились три маски политического содержания. Особенно бросилась всем в глаза маска «Крестьянский вопрос». Она изображала старого нищего крестьянина в кандалах, с тяжелой ношей на спине — вязанкой поленьев. Каждое полено в вязанке имело политическую надпись. Шляпу оборванца увенчивал большой вопросительный знак (земельный вопрос), а по сторонам от него написано «Давно стою на очереди» и «Еще не решен». Огромную кружку в руках крестьянина испещряли надписи: «Чаша человеческого терпения», «Переполнилась», «Какой мерой мерите вы, такой и вам отмерится», «Верю, что потомки не будут пить из этой чаши», «Давно говорят, что я — центр, я — соль земли, а у меня нет ни соли, ни земли». Были нарисованы цепи, штык, тюремная решетка, чаша, переполненная кровью, и паук, пьющий из кровавой лужи. Надписи по кольцам кандалов: «Голод», «Безземелье», «Строптивым», «Недовольным». Вдоль правого рукава: «Раззудись, плечо, размахнись, рука», вдоль левого: «Освежи, взволнуй степь привольную». На груди висело вырезанное из картона сердце с надписью: «Земля и воля»[62] .
Уездный начальник в рапорте губернатору отметил, что маска «Крестьянский вопрос» произвела на публику сильное впечатление.
