заключается не в жертвоприношениях, а в благочестии и добрых делах. Богу – говорил он словами Священного Писания – угодны добродетели, а нс жертвы; как прежде соединял всех евреев иерусалимский храм, так теперь должны соединять их истинная религия и послушание Закону. Для изучения законов еврейской веры основана была Иохананом высшая школа в Явне, а для надзора за исполнением законов образовался в этом же городе новый Синедрион. Под руководством Иоханана явненский Синедрион предпринял ряд мер с целью привести в порядок духовные дела евреев. Был введен новый порядок богослужения, без жертвоприношений, но некоторые храмовые обряды были сохранены, в память о прошлом (например, церемония благословения народа потомками священников, коганами, трубление в рог и ношение пальмовых букетов в осенние праздники).
Недолго управлял Иоханан бен-Закай духовными делами евреев. Он был уже очень стар и умер спустя несколько лет после разрушения Иерусалима (80 г.).
Перед смертью он благословил своих учеников и сказал им: 'Пусть страх перед Богом (духовная дисциплина) влияет на ваши поступки не менее, чем страх перед человеком (государственная дисциплина)'.
После Иоханана бен-Закая главой Синедриона в Явне сделался Гамлиель II, сын Симона II, последнего вождя иерусалимского Синедриона. Симон погиб во время осады Иерусалима, а его юного сына Гамлиеля взял на свое попечение Иоханан бен-Закай. Иоханан воспитывал и обучал юношу в Явне и готовил его себе в преемники. После смерти своего опекуна и учителя Гамлиель занял должность председателя Синедриона, которая раньше была наследственна в роде Гилеля. Римские власти утвердили Гамлиеля в этой должности и дали ему звание патриарха, т. е. старейшины палестинских евреев.
Молодой Гамлиель оказался не только хорошим ученым, но и способным правителем.
Кроме глубокого знания еврейских законов, он хорошо знал римский и греческий языки, которые были необходимы ему при сношениях с императорскими наместниками и другими чиновниками.
В то время римским императором, после Тита, был его брат Домициан (81-96 гг.). Этот император, человек жестокий и ненавистный самим римлянам, относился к евреям очень враждебно. При нем римские чиновники в Иудее сильно притесняли жителей и обременяли их тяжелыми налогами. Опасность грозила тогда и иудейской религии, ибо среди евреев появились секты, примыкавшие к новому христианскому учению. Чтобы укрепить внутреннее единство народа, Гамлиель решил усилить законодательную власть Синедриона. Это было очень трудно. Из школы Иоханана бен-Закая вышли великие законоучители, как, например, Иошуа бен-Ханания и Элиезер бен-Гиркан, которые основывали в разных местах свои собственные школы.
Каждая школа толковала законы и предания иудейства по-своему; возобновились старые споры между партиями Шамая и Гилеля. Чтобы положить конец спорам законоучителей, патриарх Гамлиель объявил, что Синедрион по большинству голосов должен каждый раз решать, какое толкование закона верно. Тех законоучителей, которые не желали повиноваться решениям Синедриона, Гамлиель наказывал 'отлучением от синагоги', т.е. временным исключением из общества.
Такому наказанию подвергся даже Элиезер бен-Гиркан, уважаемый в народе ученый, за то, что не хотел подчиниться авторитету Синедриона.
Эти строгости навлекли на Гамлиеля сильное неудовольствие. Среди законоучителей образовалась враждебная патриарху партия, которая отказала ему в повиновении и избрала вместо него другого председателя Синедриона, молодого ученого Элиезера бен-Азарию. Гамлиель безропотно покорился своей участи – и продолжал заседать в Синедрионе в качестве простого члена. Тогда все поняли, что не честолюбие побуждало Гамлиеля прежде прибегнуть к строгостям, а искреннее желание положить конец опасным религиозным спорам. Гамлиеля снова избрали председателем Синедриона, а Элиезер бен-Азария был оставлен в качестве его помощника. – Гамлиель II установил порядок и содержание ежедневных трех молитв: утренней ('шахрит'), предвечерней ('минха') и вечерней ('маарив'). По его поручению была дополнена главная ежедневная молитва, состоящая из 18 благословений ('шмона эсре'); в ней каждый еврей молил Бога не только о личном благополучии, но также о восстановлении Иерусалима и иудейского государства.
Чтобы рассеянные повсюду евреи знали о сроках ежегодных праздников, явненский Синедрион каждый раз извещал об этом отдаленные общины через особых послов. Во избежание ошибок, еврейские общины вне Палестины праздновали добавочные дни в праздники Пасха, Шовуот, Сукот и Рош-гашана. Так вошли в обычай 'двойные дни' праздников.
В те времена быстрого распространения христианства бывали также случаи обращения язычников в иудейство. Некоторые близкие родственники императора Домициана соблюдали обычаи иудейской религии. Жестокий Домициан за это еще больше возненавидел евреев. Один образованный грек из Малой Азии по имени Акила, обратился в иудейство и сблизился с патриархом Гамлиелем и еврейскими законоучителями. Под их руководством Акила составил дословный греческий перевод Библии взамен старого, искаженного перевода 'семидесяти толковников'.
Но перевод Акилы не дошел до нас, а сохранился только сделанный по его образцу арамейский перевод Пятикнижия, носящий имя 'Таргум Онкелос' (перевод Онкелоса, т. е. Акилы).
Спустя три года после смерти Домициана, римским императором сделался Траян (98 г.). Он вел продолжительные войны с парфянами, жившими в бывших землях Вавилонии и Персии. В этих землях жило также очень много евреев; в больших городах, как Нагардея и Низиб, находились богатые еврейские общины. Заслышав о приближении войск Траяна, вавилонские евреи стали опасаться, что жестокие римляне отнимут у них свободу, как отняли ее у палестинских евреев. Поэтому они выступили против римских войск с оружием в руках (115 г.). Траян подавил это восстание, но оно вспыхнуло в других местах. Возмущение против Рима распространилось среди евреев, рассеянных во всех римских владениях Азии и Африки. Евреи везде ненавидели римлян, как разрушителей Иерусалима и святого храма; они надеялись на скорое пришествие 'мессии', то есть избавителя, который соберет рассеянный народ в Палестину и устроит там новое, свободное и сильное еврейское царство. В Малой Азии, на острове Кипр и в Египте евреи взялись за оружие и убивали своих притеснителей-язычников (116 г.). Траян выслал против мятежников полководца Турбона, который подавил восстание с крайней жестокостью. Пострадали и евреи Александрии: их великолепная большая синагога, которая славилась со времен Птолемеев, была разрушена до основания. В Палестине тоже обнаружились признаки народных волнений, и Траян послал туда в качестве наместника свирепого полководца Квиета, приказав ему держать евреев в повиновении. Вскоре Траян умер и на римский престол вступил император Адриан (117 г.).
Боясь восстания евреев в момент всеобщей смуты на Востоке, император Адриан сначала действовал в духе умиротворения. Он отозвал из Палестины жестокого Квиета и даже обещал скоро восстановить разрушенный Иерусалим и храм. Евреи поверили обещаниям и успокоились. Они не понимали истинного намерения Адриана, который хотел отстроить город Иерусалим не для них, а для язычников. Скоро они поняли свою ошибку. Император медлил с исполнением обещания; предание говорит, что он предлагал евреям отстроить их храм не в Иерусалиме, а в другом месте. Обманутый в своих ожиданиях народ стал снова волноваться. Громадная толпа вооруженных евреев собралась в Бет-Римоне, готовясь напасть на римлян.
Восстание разгорелось бы немедленно, если бы в дело не вмешался мудрый законоучитель Иошуа бенХапания, который после смерти Гамлиеля II был главой Синедриона. Иошуа предвидел, что восстание евреев окончится новым несчастием для них, и поспешил в Бет-Римон. Здесь он обратился к восставшим с речью и рассказал следующую басню: 'Царь зверей, лев, ел однажды свою добычу и вдруг подавился костью. Стал он звать на помощь, обещая большую награду тому, кто вытащит у него кость из горла. Прилетел журавль, всунул свой длинный клюв в пасть льва и вынул кость. Сделав это, журавль потребовал обещанную награду, но лев с насмешкой отвечал: ступай и будь доволен, что ты вынул в целости голову из моей пасти. И мы, – добавил Иошуа, – должны быть довольны, что попав в руки римского народа, мы еще не
