Здравствуйте, мои дорогие сыночки Боренька и Микунчик!
Шлю вам, мои дорогие, привет и горячие поцелуи. Скоро, скоро, мои дорогие, приеду домой, и больше никогда не разлучимся. Наша дорогая мамочка писала мне, что бабушка сшила вам новые ковбойки – подарок Павы.
Учти, дорогой Боренька, что в этом году у тебя прибавится еще один урок – я буду обучать тебя еврейскому языку, и мы будем читать с тобой книги знаменитого еврейского писателя Шолом-Алейхема.
Здравствуйте, мои дорогие сыночки Боренька и Микунчик!
Очень рад за тебя, Боренька, что ты успешно заканчиваешь учебу во 2 классе и с отличными отметками переходишь в третий класс. Большое спасибо тебе, мой миленький Микунчик, что и ты, Малыш, ведешь счет дням, когда же, наконец, твой папка Соломон вернется домой. Имейте терпенье, мои дорогие сыночки, скоро, скоро я вернусь домой, и мы больше никогда не будем разлучаться и заживем все вместе счастливой семейной жизнью.
А почему же ты, мой дорогой Микунчик, не посылаешь мне своего рисунка – паровозик и много-много вагончиков?
Вчера вечером я получил твое, Олечка, письмо от 19 мая и Боренькино письмо от 20 мая. Благодарю вас, дорогие, за хорошие письма. От всей души я доволен за нашего славного дорогого Бореньку и за его первые успехи и переход в третий класс с отличными отметками. Постараюсь по приезде домой отметить его успехи какой-нибудь хорошей отцовской премией. Но вот в одном, Олечка, ты не права: почему ты заранее делаешь выводы о том, что наш Микунчик – «это ветер», и с ним будет не так «торжественно»? Разве сейчас ты имеешь право делать такие опрометчивые выводы? Какие ты на это имеешь основания? Абсолютно никаких. Парнишка он способный, соображает неплохо, а то, что он пока не проявляет особого энтузиазма к учебе – это вовсе не показательно. С нашего дорогого Микунчика достаточно того, что он целых два года провел без отцовской заботы. Я не сомневаюсь в том, что наши дорогие Боренька и Микунчик станут со временем с нашей помощью выдающимися инженерами-конструкторами и лауреатами Сталинских премий. Желаю им обоим больших успехов в учебе.
Приближается день нашей встречи. За меня не беспокойся. Я уж теперь за эти два года стал спокойным, выдержанным, научился тактичности и умению переносить всякие неприятности и поэтому готов спокойно реагировать и на приятные вещи.
Здравствуйте, мои дорогие сыночки Боренька и Микунчик!
Наша славная, дорогая мамочка написала мне, что вы хотите обязательно встречать меня на Казанском вокзале в Москве. Не возражаю против этого. Однако прошу выполнить следующие мои указания:
1) осторожно садитесь на поезд, который идет из Сходни в Москву, так как на Сходне он стоит всего лишь одну минуту и бывает много народу при посадке;
2) осторожно проходите дорогу с Ленинградского вокзала на Казанский вокзал, так как на Комсомольской площади проходит очень много трамваев, автобусов и автомашин;
3) когда подойдет воронежский поезд, в котором я приеду, не спешите к вагонам до полной остановки поезда. Станьте в стороне, не отходите от мамаши и спокойно ждите моего выхода из вагона.
Только при точном выполнении этих моих условий я разрешаю вам встречать меня на вокзале.
Письма из Бобровской инвалидной трудовой колонии № 3
Здравствуйте, мои дорогие Олечка, Боренька и Микунчик! Добрый день и вам, мои остальные родные и друзья!
Как вы знаете, 28 декабря прямо с суда в Липецке я оказался в заключении. 8 февраля я получил извещение из Верховного суда РСФСР об утверждении приговора, 13.02 я был отправлен в Воронеж, а 20.02 выехал сюда. Здесь очень хорошее место, получил хорошую кровать, постель, чистота и полный порядок. О моем здоровье совершенно не беспокойтесь. Я здоров и чувствую себя отлично.
Меня только удивляет следующее обстоятельство:
1) почему Фима не поехал, а он мог бы во многом помочь мне;
2) почему Мирра не приносила мне передачи. Она принесла мне только одну передачу 6 января и больше не появлялась. Между тем, у нее оставалось 225 руб., на которые можно было бы купить мне несколько передач. Кроме того я получил разрешение на свидание Мирры со мной, но она опять-таки не явилась. Я чувствую, что вы все растерялись и даже не могли обеспечить меня передачами.
3) Каковы мои намерения на дальнейшее? Я намерен здесь пробыть несколько месяцев, и в то же время прошу вас хлопотать о спецнаряде для меня. Надо Фиме обратиться к Скуратовскому (его адрес имеется в моем блокноте) и к адвокату Леонгарду через адвоката Раскина, а также заехать в ГУЛАГ и постепенно хлопотать о выдаче на меня спецнаряда на строительство или производство, на которых имеются зачеты и хорошая зарплата.
Параллельно с этим прошу получить у адвоката Раскина копию определения Верховного суда РСФСР и копию кассационной жалобы, которую писал адвокат Раскин. Я на днях напишу Раскину и попрошу его ответа на целый ряд вопросов. Я подготовил большую жалобу на имя Булганина Н. А., как большого специалиста по машинизированному учету, и пошлю эту жалобу только тогда, когда мне станет ясно, чего добился адвокат и на чем он потерпел поражение.
Еще раз прошу вас за меня не беспокоиться. У меня настроение бодрое. Можете не сомневаться в том, что мы скоро увидимся и я вернусь домой победителем.
Олечка, миленькая, родная, дорогая! Напрасно ты беспокоишься. Ты привыкла к тому, что когда я находился, допустим, в командировке, то я писал домой почти ежедневно. Но ведь теперь обстоятельства другие: формально я имею право писать только два письма в месяц (получать имею право неограниченное количество), и только благодаря тому, что цензор – настоящий советский человек и очень чутко относится к семейному человеку, я пишу тебе не менее одного раза в неделю.
За меня не беспокойся. Я нахожусь в хороших условиях. Секция сухая, теплая, со старичками- инвалидами, я им помогаю писать письма и т. д., отношение ко мне очень хорошее. Я уж тебе писал, что по общественной линии я веду большую работу инструктора по шахматной игре. Я просил также любую работу по специальности. Главбух обещал подобрать, так как сейчас все штаты заполнены.
Вчера я получил ту вещевую посылку, которая была послана Аней в Липецк и переадресована мне. Спасибо шариковцам[30] за эту посылку. В ней оказались две гимнастерки (одна суконная, другая хлопчатобумажная), обе как раз по мне, так что я положил на хранение свой пиджак и в гимнастерке выгляжу настоящим полковником. Две смены белья, теплые носки – все это кстати. Сегодня я получу перевод Ани в 50 рублей. Категорически, Олечка и Саррочка, запрещаю вам высылать мне какие-
